Фото с сайта http://segodnya.ua

Почему евро в кризисе? Потому что изначально сама модель была ошибочной, пишет в статье для The Daily Telegraph Роджер Бутл (Roger Bootle), управляющий директор Capital Economics и экономический советник Deloitte. По его мнению, сохранить евро помогут только удачное стечение обстоятельств, быстрый экономический подъем и просвещенное экономическое руководство. Но в действительности все обстоит с точностью наоборот.

Отмена национальных валют — дело очень сложное. Обменные курсы играют роль предохранителя. Когда вы их убираете, либо давление должно снизиться, либо оно найдет другой выход. В системе фиксированных обменных курсов, такой как ERM, валютные спекуляции могли обрушить систему и действительно рушили ее. Сторонники идеи евро успокаивали себя тем, что полномасштабный валютный союз защищен от таких атак.

Все признавали, что экономическое и финансовое давление все же может найти какой-то выход: страны, которые отстоят от «ядра» блока, вынуждены платить более высокую доходность по облигациям. И это было бы хорошим ограничением. Но никто не представлял, что давление на рынке облигаций может угрожать стабильности самого евро.

Можно выделить четыре основные проблемы. Две из них возникли в частном секторе. Первая заключалась в том, что, никоим образом не сообразуясь со своим новым статусом и новыми узами, Испания и Ирландия массово наращивали расходы в частном секторе (а в Греции во главе этой волны стояло правительство). Во-вторых, во всех этих странах долговые рынки не могли предвидеть возможные трудности и функционировали с доходностью лишь немного выше, чем по бумагам Германии. Соответственно, не создавалось необходимых ограничений.

Третья и четвертая проблемы были связаны с провалом государственного руководства. Власти оперируют нестабильной банковской системой, которая очень подвержена потрясениям. И в результате их многолетней политики мы получили высокий уровень госдолга к ВВП, не только в периферийных странах, но и в предположительно стабильном «ядре» блока. Европейские власти сильно недооценивали вероятность дефолта по госдолгам как вполне реальной угрозы и рыночного фактора, способного вызывать полномасштабный банковский кризис.

То, что политическая элита упорно продолжала проект евро, стало следствием огромной самонадеянности. Где была такая возможность, население лишили шанса высказать свое принципиальное отношение к введению евро и прочим аспектам интеграции. Там, где было необходимо учитывать голоса избирателей, голосовать вынуждали до тех пор, пока исход (референдума) не будет положительным. Нынешний кризис имеет те же корни. Экономические трудности проекта преодолеваются политикой. Истеблишмент в Брюсселе гарантирует, что все будет нормально.

Но пока так не получается. Пока экономика грозит сокрушить политику. Уровень госдолга Греции так высок, что просто невозможно представить, как страна сумеет погасить все свои обязательства без внешней помощи (то есть подарков). И в экономике еще многие годы будет продолжаться спад. Должно будет что-то произойти, некое «событие». Вопросы заключаются только в том, когда оно произойдет, кто будет платить по счетам и как это будет называться.

Поскольку речь идет о Евросоюзе, терминология имеет огромное значение. Разумеется, это не назовут дефолтом. Сомневаюсь, что это будет называться на «де-». На «де» начинаются всякие плохие истории, такие как дестабилизация и деградация. Хорошие слова начинаются с «ре-»: реструктуризация, реставрация, ренессанс.

Кто будет платить по счетам, имеет значение потому, что финансовая нагрузка может серьезно подорвать банки. Что особенно важно, эта угроза касается и самого ЕЦБ, поскольку он взял на себя большой объем греческого долга. Препирательства по поводу того, кому придется платить, будет задерживать какие-то возможные решения и отравлять взаимоотношения между странами-участницами. Между тем европейская банковская система будет висеть на волоске.

Поэтому так важен временной фактор — «когда». Нынешний подход заключается в попытках отсрочить «событие» до тех пор, пока ситуация не улучшится. Вы можете заметить, что это очень похоже на сложную стратегию, которую приняли британские банки в отношении обесценившихся коммерческих кредитов на недвижимость, а именно — «жди и молись».

Таким образом, даже несмотря на то, что рынки не могут спровоцировать распад евро из-за давления на валютные курсы, они могут спровоцировать внутренний финансовый кризис, который будет хуже, чем любая валютная паника. Перспектива (или уже реальность) такого кризиса могут заставить некоторых европейских лидеров ускорить конец евро в том виде, в каком мы его знаем сегодня.

Роджер Бутл (Roger Bootle), управляющий директор Capital Economics и экономический советник Deloitte.

Наталья Бокарева

• Код для вставки в блог