Фото с сайта http://i-g-t.org

Обозначение БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР) до такой степени укоренилось в экономическом языке, что мы забыли, что речь идет всего лишь об аббревиатуре, отсылающей к понятийной конструкции, а не реальности. Неспособность развивающихся стран выдвинуть единого кандидата в противовес Кристин Лагард (Christine Lagarde, нынешний министр экономики Франции, прим. ред.) в качестве главы МВФ это предположение лишь подтверждает.

Джим О’Нил (Jim O'Neill), должно быть, жалеет, что не зарегистрировал авторские права на акроним БРИК, который он создал в 2001 году, чтобы описать растущие экономики: Бразилию, Россию, Индию и Китай. Как бы он разбогател! Но этот экономист из Goldman Sachs хотел лишь обозначить для своих клиентов страны, в которые он советовал инвестировать. Десять лет спустя и после недавнего сурового финансового кризиса аббревиатура – к которой прибавилась еще одна буква, обозначающая ЮАР – просочилась в обыденный язык как некая реальная сущность, имеющая вес в мировой экономике. На долю этих пяти стран приходится 40% населения, 18% мировой активности, 15% международной торговли, они привлекают более 50% международных инвестиций.

Но недавнее соревнование за пост директора-распорядителя Международного валютного фонда (МВФ), вызванное внезапной отставкой Доминика Стросс-Кана, показало, что БРИКС на сегодняшний день – не более чем концептуальная, даже идеологическая конструкция, а не реальность. В самом деле, пока эти страны, не переставая, требовали больше репрезентативности в международных инстанциях – согласно их реальному весу в мировой экономике – они продемонстрировали, что неспособны договориться друг с другом о едином кандидате, который бы вступил в борьбу с единым европейским кандидатом Кристин Лагард. А ведь между тем планируемый уход Стросс-Кана с поста главы МВФ ради участия в президентских выборах во Франции в 2012 году давно не был секретом.

Хуже того, правительства развивающихся стран не проронили ни слова, дав комментаторам возможность множить возможных претендентов, большинство которых, впрочем, очень для этого поста подходят. Все это на руку французскому министру экономики, которая в начале июня посетила страны БРИКС, приезжая в каждую страну отдельно, что лишний раз говорит о том, что каждая страна будет отстаивать собственные интересы. БРИКС не существует, это абстрактное понятие, годное для обозначения того, что не является Западом. В англосаксонской прессе пишут о «Западе и остальном мире», причем речь не идет о группе «неприсоединения», антанте, которая на фоне антиимпериализма проповедует альтернативный западному путь развития.

Конечно же, можно упомянуть ежегодный саммит стран БРИКС, который проводится в течение вот уже трех лет. Последний по времени состоялся в апреле на китайском острове Хайнань. Он не принес ничего конкретного, за исключением создания «новой международной торговой платформы».

Зато благодаря глобализации, характеризуемой свободным торговым и финансовым обменом, экономики этих стран пошли в гору, что позволило вытащить из нищеты миллионы людей: с 1981 по 2005 годы так произошло с 600 миллионами китайцев, воспользовавшихся сопряженным эффектом промышленной революции и градостроительной концепции. До такой степени, что эти игроки теперь угрожают подорвать экономическое лидерство Запада, страдающего от нехватки конкурентоспособности и тяжелого груза суверенных долгов. Отныне центром притяжения динамичного мирового капитализма стала Азия, после нее идет Латинская Америка, затем Россия и Центральная Азия, после чего – Африка. Экономическая география изменилась. В 2009 году с пришествием «большой двадцатки» западный мир подумал было, что обогатится за счет динамики развивающихся стран и так преодолеет застой. Таким был тезис пресловутого «разграничения», который долго будоражил умы, как и аргумент десятилетней давности, согласно которому развивающие страны снабдят Запад рабочей силой, а Запад их одарит инновациями и технологиями, и все будет к лучшему в этом лучшем из миров. Однако в 2010 году Китай стал мировым лидером в области экспорта технологических продуктов, заняв 27% объема рынка, по данным Euler Hermes.

В действительности крупные развивающиеся страны скорее связаны экономическими отношениями с элементами конкуренции, нежели общими проектами. Проповедуя принцип невмешательства в дела третьей страны, каждое из этих государств следует собственным путем развития в зависимости от собственных интересов, не стремясь выработать единую политику, которая бы выражалась в новых формах руководства, - настолько их политические и культурные модели разнятся. То есть страны БРИКС имеют точки соприкосновения, но интересы у них разные. «Чтобы описать происходящую экономическую динамику в различных регионах мира, следует говорить не о развивающихся, а конвергентных экономиках. Подобная конвергенция не будет проходить плавно, не обойдется и без возможных откатов назад, но, как представляется, в более-менее долгосрочной перспективе подобная тенденция представляется неизбежной», - пишет экономист Александр Катеб (Alexandre Kateb). Будущий состав таких органов, как МВФ, должен намекнуть на подобную конвергенцию.

• Код для вставки в блог