Фото с сайта http://np-nic.ru

Затяжное падение уровня жизни заставит искать новые пути балансировки мирового развития. В каких направлениях могут работать будущие лауреаты Нобелевской премии по экономике, BFM.ru рассказал заслуженный экономист РФ Сергей Сильвестров

Мировой экономический кризис не заканчивался, убежден проректор по научному и инновационному развитию Финансового университета при правительстве РФ, профессор, заслуженный экономист Российской Федерации Сергей Сильвестров. В интервью BFM.ru он рассказал о том, как будет развиваться экономика в будущем.

— Объявление лауреата премии по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля снова происходит в период экономической нестабильности. Некоторые экономисты, аналитики называют это «второй волной» кризиса. Вы считаете, что такая волна уже началась? Может ли современная экономическая наука вообще предсказывать события, подобные кризису 2008 года?

— Если говорить о ситуации, которая служит основой для всякого рода теоретических размышлений и экономических исследований, общая позиция большинства думающих экономистов, как нобелевских, так и претендующих, состоит в том, что на самом деле никакой кризис не кончался. Это главный тезис, с которым нельзя не согласиться.

Более того, о кризисе много говорили, писали и предупреждали. Это служит основанием говорить о том, что следует доверять здравому смыслу Нобелевских лауреатов и экономистов вообще. Разговор о кризисе начался на рубеже 1990-2000-х годов после кризиса 1998 года. Начало 2000-х годов подтвердило, что это совершенно верно. И мы вступили в длительный период кризисогенности всего мирового сообщества и экономики в первую очередь.

— В чем это проявляется?

— Такое кризисное состояние будет проявляться в неравномерности развития регионов, различных сегментов экономики, социума, политики, которые будут чреваты конфликтами, столкновениями, переходящими, возможно, в силовые столкновения.

При переходе от закрытости мирового развития, когда взаимодействовали государства, к открытой экономике, где суверенитет государства резко сокращается, происходит процесс формирования некой реальности, которую пока очень смутно, но можно предугадать и которая должна напоминать нечто подобное созданию единого государства в масштабах всего Земного шара. Когда-то этот процесс должен был начаться.

Предшествующие процессы либерализации, которые были отражены в работах экономистов, в экономической политике, в государственных решениях ведущих стран мира, в конце концов, привели к тому, что начинает возникать некоторая новая необходимость балансирования всего мирового развития в различных сегментах, прежде всего в экономике. А финансы — самая живая, сама быстрореагирующая сфера жизни, поэтому она и оказалась наиболее кризисогенной, наиболее конфликтной.

На мой взгляд, я могу и ошибаться, абсолютно неолиберальный подход будет отодвигаться в сторону.

Будут вводиться принципы дирижизма, надзора, мониторинга, контроля, которые требуют других теоретических обоснований. Мне кажется, это прослеживается через практику взаимодействия ведущих стран.

Неолиберальная теория играла на протяжении столетия свою определенную роль. Она в определенной степени выполнила свою задачу: пробить брешь в государственном суверенитете, снять ограничения на движение капитала, сырья, услуг, людей, товаров и т.д. Все это обеспечено сейчас достаточно либеральными правилами. Возникает вопрос, как сбалансировать эту либерализацию с нормальным, устойчивым развитием? Для этого потребуется усиление дирижизма.

— Исходя из этих проблем и задач, чьи работы могут быть отмечены Нобелевским комитетом в ближайшие годы?

— Не буду гадать. Здесь нужно смотреть области, в которых сосредоточены те люди, которые будут отвечать на потребности современного дня. Есть много исследователей, я к ним с большим уважением отношусь, но они не выигрывают Нобелевские премии. Например, французская экономическая наука, которая ближе к реализму, требующему сбалансированности и разумности. В Германии есть интересные работы. В Китае и в Азии в целом идет много исследований, о которых мы просто толком не знаем. Туда сейчас перемещается центр развития, очевидно, что ученые этих стран тоже будут осуществлять свой вклад в развитие экономической науки и принятия решений. Англосаксонская школа должна будет считаться с новыми именами из Европы и Азии.

Мы услышим новые имена, может быть, не сегодня, но скоро. Потому что будет стоять серьезная проблема стабилизации долговых кризисов в социальной сфере. Нужно ожидать долгосрочных потерь в уровне и стандарте жизни не только для современного поколения, но и детей, новой генерации. Это будет длительный процесс.

Естественно, для повышения стабильности нужно ответить на вопрос, как одновременно обеспечить производительность и гибкость реальной экономики, сохранить сбалансированность виртуальной финансовой экономики, не теряя финансовую стабильность. Но, в то же время, я думаю, что предприниматели, которые работают в реальном секторе и задачей которых является прибыль в результате производства товаров, будут замещать и постепенно вытеснять спекулянтов.

Последние 20 лет привели к тому, что 80-82% всех основных капиталов было составлено за счет финансовых спекуляций. Это особая психология, особое поведение людей, поэтому возникает необходимость балансировать в этой ситуации, чтобы сдержать неприятные кризисные процессы.

В этой части можно ждать определенных изменений, потому что недоверие к крупным институтам требует создания определенных институтов надзора. Будут усиливаться не банки, а надзорные органы. Страховые компании станут доминировать над банками, которые будут выполнять операционные функции, будь то в инвестициях или депозитно-кредитном деле. А страховые компании будут диктовать, в какой степени они могут быть наказаны в результате неправильного поведения и реализации того или иного крупного проекта.

— Но это уже более долгосрочный прогноз?

— Это потребует десятилетней перестройки. Совершенно очевидно, что экономика как любая социальная наука держится в большей степени на вероятности событий и не абсолютно точна. И надо предполагать, что она будет работать на потребу тех запросов, которые диктуются на десятилетия вперед. Поэтому надо видеть долгосрочную перспективу. Нобелевский лауреат работает на долгосрочную перспективу, поэтому многие из них получают в 70, 80, 90 лет свои премии. Когда товар отлежался, стало ясно, что он востребован.

Наталья Ищенко

• Код для вставки в блог