Фото с сайта http://gazeta.ru

В российской действительности даже международная отчетность иной раз не может показать реальное положение дел в банке. За примерами далеко ходить не надо — взять Банк Москвы. Как по российской, так и по международной отчетности он прекрасно себя чувствует, выполняет нормативы достаточности капитала и в нем нет никаких проблем. Это никак не совпадает с тем, что говорили о ситуации в банке менеджеры ВТБ.

По оценкам ВТБ, 150 млрд рублей было выдано банком офшорным компаниям, не ведущим какой-либо операционной деятельности, и еще 185 млрд рублей — функционирующим компаниям, которые были связаны с бывшим руководством банка. Вероятность возврата средств первой группы, видимо, близка к нулю, второй — 50/50. Расходы по рекапитализации банка в рамках выбранного плана (средства ВТБ и депозит АСВ), по сути, ложатся на плечи налогоплательщиков.

Удивительно, что дыра величиной более 50% кредитного портфеля банка, входящего в пятерку крупнейших, не была замечена аудитором, регулятором, рейтинговыми агентствами и контрагентами. По крайней мере, ВТБ объяснял, что не понимал реального положения дел в банке, потому что Банк Москвы приукрашивал отчетность. Были ли какие-либо знаки, позволяющие предположить, что что-то подобное возможно?

Судите сами. Первое, что приходит в голову — Банк Москвы показывал неправдоподобно низкий уровень просрочки. На фоне очевидного ухудшения качества кредитов в банковском секторе после кризисного 2008 года банк публиковал чуть ли не самые низкие цифры — чуть выше 4% согласно отчетности по международным стандартам за 9 месяцев 2010 года (последняя отчетность перед приватизацией). Другая важная особенность — исторически низкая процентная маржа (около 4,5%), несмотря на привилегированный доступ банка к дешевым бюджетным средствам.

По-видимому, кредиты выдавались далеко не на рыночных условиях, а просрочка просто приукрашивалась.

Что еще более интересно, львиная доля кредитного портфеля была выдана компаниям из «финансового сектора». У любого риск-менеджера подобная практика вызвала бы кучу вопросов — это по крайней мере повышенные риски, плюс именно там зачастую прячутся кредиты связанным сторонам.

Доля таких кредитов уже по итогам 9 месяцев 2010 года составляла 25% всего портфеля, а их величина (170 млрд рублей) превышала собственные средства банка — на тот момент 117 млрд рублей.

Удивительно, но для банка такого размера трудно было сказать, какие компании составляли основу корпоративного кредитного портфеля: банк есть, а заемщиков нет. Все это говорит в пользу основной версии о выводе активов. Если к этому еще добавить, что качество корпоративного управления оставляло желать лучшего, структура собственности банка была достаточно сложной и не до конца прозрачной, а официальные доходы бывших менеджеров вряд ли позволяли им участвовать в ежегодных допэмиссиях акций банка наравне с городом, то вопросов не должно остаться вообще.

Так что если спросить профессиональных участников рынка, был ли возможен вывод активов в Банке Москвы, большинство однозначно ответили бы утвердительно — да, по-видимому, банк кредитовал менеджмент. Но масштабы этой проблемы оказались гораздо более серьезными, чем кто-либо мог представить.

Случай с Банком Москвы еще примечателен тем, что после приобретения группой ВТБ чудеса с официальной отчетностью банка продолжаются. Вроде бы отчетность теперь не подделывается, но что мы видим? По результатам первого полугодия 2011 года аудиторы идентифицировали 137 млрд рублей кредитов офшорам и другим финансовым посредникам (что близко к оценке ВТБ в 150 млрд), а также кредиты объемом 70 млрд компаниям, ведущим производственную деятельность (что гораздо меньше 185 млрд рублей, о которых говорит госбанк). Резервы, созданные по этим кредитам, составляют 90 млрд рублей, и они практически не увеличились с начала года; при этом аудитор ссылается на недостаток информации о связанности заемщиков с прежним руководством банка.

В результате при всем заявленном объеме проблем банк показывает положительный капитал и, что еще более удивительно, соблюдает нормативы достаточности капитала и по российским, и по международным стандартам. В частности, это означает, что Банк Москвы не нарушает ковенанты (дополнительные соглашения, задача которых предотвратить увеличение кредитного риска банка) по кредитам.

Общий объем созданных резервов по корпоративным кредитам в 135 млрд рублей не покрывает даже тех кредитов, по которым ВТБ вообще не ожидает возврата (150 млрд рублей), не говоря уже о 185 млрд кредитов прочим компаниям, связанным с прежним руководством. Возникает резонный вопрос: почему оценки ВТБ и аудитора так сильно различаются и на каком основании была выделена финансовая помощь банку, у которого формально нет никаких проблем?

Если раньше по официальной отчетности Банка Москвы можно было хотя бы догадываться, что происходит, то сегодня сделать это куда сложнее.

Екатерина Сидорова

• Код для вставки в блог