Пол Кругман, кризис евро

Есть слово, которое я постоянно слышу в последнее время,— «технократ», написал в своей колонке для The New York Times нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман (Paul Krugman). Иногда оно используется в ругательном смысле: создатели евро, как нам говорят, были «технократами», которые не учли человеческие и культурные факторы. Иногда это — хвалебное слово: новые кабинеты Греции и Италии составляют технократы, которые должны отбросить политические противоречия и сделать все необходимое.

Здесь я должен указать на ошибку. Я могу отличить реальных технократов, иногда сам играю эту роль. А те, кто вынудил Европу перейти на единую валюту, и те, кто толкают Европу и США к жесткой экономии, — это не технократы. Они, на самом деле, непрактичные романтики.

Они, без сомнения, представители особо скучной породы романтиков, говорящих не стихами, а напыщенной прозой. И то, чего они добиваются исходя из своих романтических воззрений, часто жестоко и требует огромных жертв от рядовых работников и их семей. Но фактом остается то, что их видение опирается не на трезвую оценку реального положения дел, а на мечты о том, как все должно быть.

И чтобы спасти мировую экономику мы должны свергнуть этих опасных романтиков с их пьедесталов.

Начнем с создания евро. Если вы думаете, что этот проект был построен на тщательных подсчетах издержек и преимуществ, у вас неправильные сведения. Ведь стремление Европы к единой валюте было изначально очень сомнительным проектом с точки зрения любого объективного экономического анализа. Экономики континента слишком различались, чтобы функционировать гладко в рамках общей монетарной политики, были слишком подвержены риску асимметричных скачков, при которых в одних странах начинается спад, а в других бум. В отличие от штатов США, европейские страны не части одного государства с единым бюджетом и рынком труда, объединенным общим языком.

Так почему «техонкраты» так активно отстаивали евро, не обращая внимания на многочисленные предостережения экономистов? Отчасти дело в мечте об объединении Европы, которое элита континента считала столь привлекательным, что практические возражения были отметены в сторону. Отчасти это был прыжок наудачу в экономическую неопределенность из желания поверить — несмотря на огромные свидетельства в пользу обратного, — в то, что все будет складываться, пока страны придерживаются викторианских добродетелей ценовой стабильности и бюджетного консерватизма.

К сожалению, все складывалось не так, как обещали. Но вместо того, чтобы адаптироваться к реальности, эти якобы технократы лишь удвоили ставки, настаивая, например, что Греция может избежать дефолта благодаря жесткой экономии, когда любому, кто сделал минимальные расчеты, было все ясно.

Позвольте мне выделить, в частности, ЕЦБ, который представляется абсолютно техонкратичным институтом и который особенно отличился в убегании в некую придуманную реальность после ухудшения обстановки. В прошлом году банк лишь подтвердил свою ставку на «фею доверия» — имеется в виду декларация, что сокращение бюджета в условиях экономического упадка будет способствовать росту — благодаря укреплению делового и потребительского доверия. Странно, но так нигде не получилось.

А теперь, когда Европа в кризисе, который невозможно сдержать, если только ЕЦБ не вмешается, чтобы разорвать порочный круг финансового краха, — лидеры континента по-прежнему держатся за идею, что ценовая стабильность спасет от всех напастей. На прошлой неделе новый председатель ЕЦБ Марио Драги объявил, что главное, что мы можем сделать, чтобы способствовать устойчивому подъему, росту занятости и финансовой стабильности, — это сдерживать инфляционные ожидания.

Это просто фантастическое утверждение в период, когда прогнозируемая европейская инфляция слишком низкая и рынки лихорадит из-за опасений финансового коллапса в более или менее близкой перспективе. И это больше религиозная декларация, чем технократическая оценка.

Чтобы внести ясность: это не антиевропейские высказывания, поскольку и в США достаточно собственных псевдотехнократов, извращающих политические обсуждения. В частности, внепартийные группы «экспертов» — комитет по бюджету и прочие — успешно перехватили инициативу в обсуждении экономического курса и сместили акцент с занятости на дефициты.

Настоящие технократы задались бы вопросом, почему это целесообразно в период, когда уровень безработицы составляет 9%, а процентная ставка по долгам США всего 2%. Но как и у ЕЦБ, у наших бюджетных критиков есть своя версия о том, что важно, и они придерживаются ее, несмотря на все данные статистики.

Таким образом, разве я против технократов? Вовсе нет. Мне нравятся технократы, технократы — мои друзья. Нам необходимы конкретные специальные технические знания, чтобы справиться с экономическими проблемами.

Но наш дискурс очень искажают идеологи и мечтатели, банальные беспощадные романтики, которые прикидываются технократами. Пора развенчать их притязания.

Пол Кругман (Paul Krugman), нобелевский лауреат по экономике.

• Код для вставки в блог