В десятом — выпускном — классе школы и на первом курсе института мне, как всем тогдашним советским школьникам и студентам, довелось изучать, помимо прочего, диалектический материализм (это длинное название обычно сокращали до «диамат»).

Он, в частности, учит: противоречия между самыми разными объектами, субъектами, процессами неизбежны. Они могут доходить до антагонизма — непримиримости, откуда можно выйти только через гибель одной из сторон противоречия. Но тогда и другая сторона теряет какие-то существенные качества, определённые (а порою даже порождённые) именно противостоянием — и может даже погибнуть вслед за оппонентом. Но возможно — и несравненно продуктивнее — диалектическое противоречие, когда противостоящие стороны образуют единую конструкцию и само противостояние оказывается движущей силой развития всей этой конструкции. В терминах диамата тезис и антитезис дают синтез.

Один из примеров неизбежного противоречия — бытующее практически в любой стране в любую эпоху противостояние столицы и регионов. Причина проста и очевидна: столица заведомо не самодостаточна.

Например, она — как и любой достаточно крупный город — не может полноценно заниматься сельским хозяйством. Даже в те века, когда Москва носила прозвище большой деревни с полным основанием, ибо не только боярские усадьбы, но и подворья большинства горожан содержали довольно крупные огороды, это были в сущности подсобные хозяйства, снабжающие разве что свежей зеленью, а основную массу потребляемого продовольствия (и не только для людей: например, Остоженка получила это имя от стогов сена, продаваемых на набережной) привозили — зачастую очень издалека.

Крупная промышленность в столицах тоже развивается редко и неохотно. Более того, если столицей становится уже существующий промышленный центр — чаще всего производство из него уходит. Из высокотехнологичных производств в столицах выживают разве что арсеналы (ибо власть нуждается в серьёзных доводах), но и они чаще всего глохнут, как только государство в целом укрепляется настолько, что вероятностью восстания в арсенальных городах можно пренебречь. Наша страна, где и столица империи, и столица Союза, и столицы всех союзных республик были ещё и крупнейшими промышленными центрами — редкое исключение из общего правила. Но и у нас, как только власть решила самоустраниться из экономики, отдав её на волю безудержного рынка, начался обычный процесс вытеснения промышленности из столиц.

Даже по части культуры столица далеко не всегда превосходит остальную страну. Так, в Соединённых Государствах Америки средоточием культуры (во всех её проявлениях — от высших до низших) издавна слывёт Нъю-Йорк, отродясь не бывший столицей не только федерации в целом, но и одноимённого государства (его столица — маленький Олбани). А в федеральном центре — Вашингтоне, образующем федеральный округ Колумбия — даже картинная галерея — правда, сразу Национальная, то есть общегосударственная — появилась только в 1930-е годы, да и то при столь экзотических обстоятельствах (они заслуживают отдельного рассказа), что могла и вовсе не возникнуть — и скорее всего никто бы об этом и не задумался. Да и в нашей стране в имперские времена главным культурным центром слыла Москва, а с переездом туда правительства статус культурной столицы постепенно обрёл Санкт-Петербург.

Отчего же эта нелюбовь к культуре и промышленности — основе процветания обычных городов? Оттого, что столица — город необычный. Она исполняет множество обязанностей, отсутствующих у любого другого города. Это обязанности управленческие, обязанности координаторские для всей страны. И разговоры о том, что столица «объедает регионы», начинаются только тогда, когда регионы считают, что столица плохо исполняет эти свои особые функции.

Насколько мне известно, в России в имперские времена практически никто не говорил, что Петербург объедает регионы, а в Советском Союзе в 1940–50-е годы тоже никто не говорил, что столица объедает регионы. Начались эти разговоры только в 1970-е, когда из-за накопления нескольких подряд ошибок (они заслуживают отдельного исследования, а тут их даже перечислять долго: первые из них связаны соответственно с именем Никиты Сергеевича Хрущёва, но он был, к сожалению, далеко не единственным нашим плохим руководителем) в сельском хозяйстве начался заметный спад. И тему развивают тем активнее, чем хуже идут дела в стране, чем хуже столица справляется со своими обязанностями. Полагаю, когда наше правительство будет, наконец, доведено до уровня, соответствующего сложности стоящих перед ним задач, разговоры о том, что Москва объедает регионы, закончатся.

Правда, следует отметить: в РФ есть механизм объедания регионов, в других странах отсутствующий или хотя бы не столь развитый. Наша налоговая система устроена так, что налоги взимаются в основном по месту размещения головной конторы — даже если организация в целом разбросана по регионам. От этого финансовая система столицы действительно получает некоторые явно несправедливые преимущества. Но они устраняются совершенствованием налоговой системы — то есть опять-таки всё тем же правительством.

Есть и политические причины для раскрутки лозунга «хватит кормить Москву» — примерно те же, что и для раскрутки лозунга «хватит кормить Кавказ».

В большом государстве всегда хватает сепаратистов — хотя бы в силу транспортной теоремы: государство распадается, если характерное время передачи управленческих сигналов превышает характерное время развития управляемых процессов, или если скорость развития регионов превышает скорость развития связей между ними. Развал системы управления в позднесоветское время и последующий переход к неуправляемому рынку резко замедлил работу управленцев и столь же резко разрушил межрегиональные связи. Понятно, транспортная теорема бьёт по нашей стране со страшной силой.

Вдобавок ни для кого не секрет, что многие влиятельные зарубежные силы уже не первый день и даже не первый век пытаются устранить единственную страну, способную противостоять практически любому претенденту на мировое господство. Мы не утратили эту способность даже после развала в 1991-м — значит, и впредь любые внутренние силы, способствующие дальнейшему развалу, найдут за рубежом понимание и поддержку.

Но раздуть можно только то, что уже горит или хотя бы тлеет. Чем скорее наша власть станет достойна страны — тем меньше будет угроза нашего развала, тем меньшее понимание встретит лозунг «хватит кормить Москву».

• Код для вставки в блог