Как показывают социологические исследования, две трети граждан России за последние три года ни разу не меняли свое место работы. Причем, уже десять лет цифра ответов на этот вопрос почти одинаковая, только в 2004 году таких было чуть меньше 61 %, а при всех других опросах, которые проводились с периодичностью раз в два-три года, – 63-64 %. Хотя это десятилетие вместило в себя и кризис 2008-2009 гг., и определенные негативные тенденции 2011-2012 гг.

При этом апрельские опросы ВЦИОМ показывают, что низкий уровень жизни сегодня волнует 49 % респондентов, а рост цен – 44 %. То есть, этими проблемами озабочено большинство граждан. На сегодня более или менее свободными в материальном отношении себя чувствуют порядка 15 % опрошенных, притом, что примерно для 60 % граждан проблемой является купить телевизор или холодильник.

Так или иначе, но большая часть граждан не связывает улучшение своего материального положения с выбором более хорошей работы. Частично это настроение определенной обреченности: мол, лучше не будет, везде платят мало. Частично – малодинамичная жизненная позиция: попытка изменить существующее положение представляется более "напрягающей", чем вынужденное согласие на недопотребление. Конечно, сказывается и сравнение с девяностыми: на их фоне нынешний уровень жизни выглядит не так уж плохо. Но это ситуация работает на примирение с существующим положением, а не на его изменение.

Более 80 % граждан ощущают материальную недостаточность, но о неудовлетворенности своей работой говорят менее четверти – 23 %. Это означает, что люди вообще не связывают свое материальное благополучие с работой. То есть, они получают зарплату и без нее трудиться, наверное, не стали бы, но когда им месяцами не платят деньги, они все равно продолжают ходить на работу и более-менее сносно выполняют свои обязанности.

Такая ситуация развращает и работодателей, и государство, которые видят, что деньги за работу можно и не платить. Или не платить подолгу. Или платить мало. Причем, во многом они наносят удар по самим себе, потому что рассчитывают получить одну трудовую отдачу, а получают другую. И уже этим мотивируют свои будущие опоздания с выплатами.

При этом, когда социологи задают людям вопрос: "Хотели бы вы сменить место работы, и если да, то с чем, прежде всего, связано это ваше намерение?", из тех, кто готов работу сменить, явное большинство связывает это желание именно с низкой зарплатой. Но половина от всех опрошенных все равно не хочет ее менять. Из другой половины 10 % отметили напряженность и утомительность работы, 8 % – ее неинтересный характер, 7 % – отсутствие надежды на продвижение и профессиональный рост, 6 % – плохие условия работы.

Но если бы на работу пришлось устраиваться заново, абсолютное большинство (71 %) поставили бы в центр внимания размер зарплаты. С огромным отставанием следом за этим идут такие предпочтения, как предоставление социальных гарантий, предусмотренных законом (оплачиваемые отпуска, больничные, различные выплаты и компенсации) – 26 %, возможность профессиональной самореализации – 25 %, удобный график работы и проезд – 24 %. Остальное дает показатели ниже 16 % при трех ответах. Даже официальный характер работы (наличие трудового договора или зачисление по приказу) имеет значение лишь для 16 % респондентов. Кстати, роль размера заработной платы увеличилась за год с 67 % до 71 % – то есть, материальная неудовлетворенность граждан нарастает.

При этом, если из тех, кто работает, 77 % называет размер зарплаты приоритетным при выборе нового места работы, то из тех, кто не работает, таких насчитывается 62 %. Это в условиях общей материальной неудовлетворенности 85 %. То есть, значительная часть общества не работает, денег этим людям не хватает, но работать идти они не хотят. Можно при желании объявить их "не желающими работать". Но на самом деле они для них просто более значимы другие стимулы.

Так или иначе, но при устройстве на работу большую часть людей приоритетно волнует зарплата. Однако ради ее повышения они чаще всего не настроены уходить с уже имеющейся работы. Это значит, что связь труда и дохода разорвана. Человек идет на работу и хочет получать большую оплату своего труда. Но не это его основной мотив. Его мотив – занятие. Это частью нечто вроде службы, частью – некий обмен: "Я занимаюсь тем, что меня более или менее устраивает, а вы даете мне деньги на жизнь".

В каком-то смысле, это форма мотивации, которая должна теоретически существовать при высоких формах развития социализма: люди уже трудятся в силу интереса к труду, но еще получают за свою работу деньги. Но там человек стремится работать лучше, потому что ему это просто интересно, а не потому, что за это больше платят. Имеется в виду, что денег и так достаточно: побольше, поменьше – уже не важно.

В сегодняшних российских условиях ситуация совершенно иная. Человек испытывает материальную неудовлетворенность, но зарплата не выступает стимулом к труду. И в основном потому, что более напряженная или более качественная работа не воспринимается, как способная обеспечить требуемый доход.

Так или иначе, человек продолжает работать, но даже не за получаемые им деньги – они для него, как пособие на жизнь. Он работает не за них, а потому что таков его образ жизни. В общем-то, он даже работает относительно добросовестно просто потому, что работать недобросовестно – "напрягает". Что-то сделать с пользой – интереснее.

При этом интуитивное ощущение, что ему недоплачивают, конвертируется в ощущение, что его работа никому не нужна. И это тоже не стимулирует к активной деятельности. Но ко всему прочему это лишает смысла и саму рыночную систему: труд не меняется на деньги, работа существует вне причинно-следственной связи с заработком. И это тупик. Потому что, уничтожив восприятие оплаты как результата работы, его сложно восстановить уже и достойной зарплатой.

Парадокс в том, что главным препятствием на пути включения данного рыночно-обменного механизма работы на зарплату является ментальность социальных групп, более всего приверженных идее рыночности.

• Код для вставки в блог