«Театр умирает!» - такие высказывания в последнее время можно услышать достаточно часто. Снижение культурного уровня среднестатистического россиянина побуждает некоторых режиссёров экономить на качестве постановок или идти на всевозможные ухищрения, чтобы привлечь внимание публики. Подправить классиков, перенести действие из одной эпохи в другую, чтобы зрителю якобы всё было ясно и понятно, одеть библейских героев в современные костюмы - к каким только «новациям» не прибегают современные постановщики! Cамые же «продвинутые», зная что публика любит развлечения и эпатаж, задействуют стриптизёрш или предлагают артистам во вполне серьёзных оперных постановках имитировать половой акт. О мате, звучащем со сцены, уже и говорить не приходится. Выживет ли в такой ситуации театр, пытался понять корреспондент «Нашей Версии».
Увидеть на театральной сцене традиционную классику сегодня очень трудно. Зачастую новомодные режиссёры так переделывают классические произведения, что понять, что и кого играют актёры, можно лишь из афиши. Сами режиссёры называют это «современным прочтением классики», где автор - всего лишь приманка для зрителей, а его произведение превращено в «материал» для постановщика, сочинившего свою версию оригинала.



Притом всё это не только сходит с рук горе-режиссёрам, но и зачастую приветствуется критикой. Более того, некоторые театры гоняются за такими выдумщиками, так как считается, что все средства хороши, чтобы привлечь зрителя в театр.

«Когда-то, при советской власти, слово «эпатаж» было высоким. Потому что подтекстом можно было сказать многое, чего не могли сказать напрямик. Сейчас же под словом «эпатаж» понимают совсем другое. Современный театр перешёл многие грани, ранее недопустимые: мат со сцены, обнажёнка. Сейчас разрешено всё, - говорит актёр Вячеслав Шалевич. - И вроде интересные режиссёры работают, с выдумкой. Но я не могу понять, почему надо бегать в «Антонии и Клеопатре» с фаллосами (постановка Кирилла Серебренникова), это ведь всё же Шекспир. Для меня театр - это всё-таки своеобразный алтарь. И я должен знать, во имя чего я что-то делаю и, главное, что я этим хочу сказать».

С опытным актёром спорить сложно. Тем более что нетрадиционный подход к классике получает в последнее время всё большее распространение. Классический того пример - постановка мольеровского «Тартюфа» Ниной Чусовой. Ей действительно удалось эпатировать и зрителя и критиков: в её прочтении знаменитой пьесы развратные монашки то поют «Аве Мария», то отплясывают канкан. Кстати, самого Тартюфа играет Олег Табаков. Возможно, поэтому публика на этот спектакль идёт валом.

«С одной стороны, подобное происходит во всём мире, с другой - это болевая точка для всех нормальных людей, - считает известный артист Евгений Стеблов. - Привлекать зрителя, лишь эпатируя его, нельзя. Я думаю, когда создатель какого-то зрелища прибегает к нравственно сомнительным приёмам, он это делает от беспомощности, от недостатка дарования. Другими средствами он просто не может привлечь зрителя. Эпатаж, обнажение без всякой мотивации - это признание в своей собственной беспомощности. Я, как драматический артист, воспитанный русской драматической школой, этого не понимаю, и у меня это вызывает чувство брезгливости. Бороться с этим очень сложно».

«Я считаю, что всё начинается с преподавания, - говорит художественный руководитель Театра на Покровке и Театра имени Маяковского Сергей Арцибашев. - Я, например, преподаю на режиссёрском курсе РАТИ у заочников. И вижу отчётливо, что у студентов сейчас совершенно нет желания учиться реалистическому психологическому театру, они жаждут самовыразиться, стать успешными благодаря нынешней востребованности эпатажа и развлечения... Конечно, необходимо, чтобы у самих современных студентов было желание учиться. Но я уверен, что кроме их желания должна быть государственная поддержка стационарного театра. Всем ведь сегодня понятно, что на серьёзной классике денег не заработаешь. Следовательно, государство должно финансово поддерживать театры с классическим репертуаром. Тогда у молодого режиссёра не возникнет желания исказить классическое произведение, вульгарно осовременить его ради привлечения публики». Арцибашев признаётся, что пытается сделать всё, чтобы русский драматический театр не умер. Правда, говорит он, это не так уж просто, ведь актёры и режиссёры - люди подневольные. Поэтому они пользуются средствами, которые им доступны: пишут гневные письма, ходят по инстанциям, стараются объяснить всеми возможными способами сильным мира сего, что нельзя разрушать уникальный российский драматический театр... и ставить хорошие спектакли.

Не меньшие, а, может быть, даже большие проблемы сейчас у оперы. Сложное и дорогостоящее искусство не может не ощущать на себе экономических трудностей, которые переживает современный мир. В разных странах и в разных театрах сейчас также много говорят о том, выживет ли опера вообще. Кто-то характеризует её состояние как предсмертную агонию, приводя при этом в качестве примера такой престижный театр, как «Метрополитен-опера». Самая богатая и могущественная из мировых оперных сцен с ежегодным бюджетом 205 млн. долларов в последнее время вынуждена сократить количество спектаклей и свести к минимуму число новых постановок.

А в Европе некоторые политики предлагают урезать государственное финансирование оперных театров и даже ставят под сомнение целесообразность существования этого сугубо элитарного искусства. И в самом деле, что можно придумать нового в опере, чтобы привлечь внимание зрителей?

Этот вид искусства в традиционном варианте несколько статичен. Поэтому в наши дни спектакли нередко ставят драматические режиссёры, которые стремятся сделать оперу более зрелищной, чтобы привлечь публику. Таким образом, упор переносится на драматическую составляющую действа. Но некоторые режиссёры идут дальше. Так, в «Травиате» Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко имеет место натуральный стриптиз. И исполняют его профессиональные танцоры - участники Erotic Dance Show. И это отнюдь не российское ноу-хау.

«Немцы и голландцы, например, вообще уже не знают, что придумать, какие ещё интимные моменты показать на оперной сцене, - говорит известная оперная певица Анна Шафажинская. - И публика идёт на такие спектакли не для того, чтобы услышать известного тенора или знаменитое сопрано, а посмотреть некие сомнительные сцены, которые к собственно опере не имеют отношения. Причём далеко не все зрители пребывают от такого новаторства в восторге. Я сама была свидетельницей, как в «Ковент-Гарден», когда на сцене происходила, простите, демонстрация полового акта, почти половина публики выражала по этому поводу возмущение - люди вставали и уходили. Надо заметить, в спектакле участвовали прекрасные певцы. Должна сказать, что сама я не являюсь большим энтузиастом обновления оперы любыми способами».

Классический балет тоже пытались неоднократно обновить. Но эпатаж здесь был другого рода. Без пошлости. Так, 30 лет назад Борис Эйфман поставил балет «Двухголосие» на музыку культовой тогда американской группы Pink Floyd. Это произвело настоящий фурор среди зрителей. В дальнейшем прославленный хореограф не раз обращался к рок-музыке. Как он сам это объяснял, запретная музыка привлекла молодёжь.

За рубежом же главным новатором считается французский хореограф Морис Бежар. В 1970-х вместе со своей труппой Бежар предпринял грандиозный эксперимент по созданию синтетических спектаклей, где не только танцевали, но и пели, а также читали стихи. Бежар также предложил принципиально новое решение ритмического и пространственно-временного оформления спектакля. Первым из балетмейстеров Бежар использовал для хореографических постановок огромные пространства спортивных арен. Во время действия на большой площадке размещались оркестр и хор, действие могло развиваться в любом месте арены, а иногда даже в нескольких местах одновременно. Этот приём позволял сделать участниками спектакля всех зрителей. Дополнял зрелище огромный экран, на котором появлялось изображение отдельных танцоров.

В наше время в этом, пожалуй, самом консервативном виде искусства пытаются придумать новые формы или обновить сами постановки. Так, Андрис Лиепа недавно поставил «Лебединое озеро» на воде. Сцена для танцовщиков была установлена на поверхности одного из прудов усадьбы «Кусково». А труппа Российского императорского балета пошла ещё дальше и подготовила в Китае выступление «Лебединого озера» совместно с китайскими спортсменами. Российские танцоры исполняли свои партии на искусственном острове посреди бассейна, а вокруг них в воде кружили мастера спорта по синхронному плаванию из РФ и КНР. Главный злодей в исполнении китайского прыгуна падал с 10-метровой вышки на резвящихся в бассейне лебедей. Зло было побеждено усилиями двух мастеров ушу, которые вытащили злого колдуна из воды и отработали на нём приёмы восточных единоборств.