Программа «Дом-2» запрещена к показу в «доступное детям время» - а именно с четырех часов утра до двадцати трех ноль-ноль; так что сидеть нам долгими вечерами без привычного зрелища.



Впрочем, в ребятишках ли дело? Как энергично выразилась блогер Марфа, «пусть закрывают к чертовой матери, мало того, что дети смотрят, так еще и мужья!». Марфы - они умеют видеть главное.

Я люблю думать о месте и значении телевизора в наших домах и, соответственно, о значении этой популярной передачи в наших умах. Долгие годы телевизор был главной вещью в доме, и лишь потом «Дом» стал чуть ли не главным зрелищем в телевизоре. Однажды мне довелось увидеть символическую картину. Представьте себе городской пригород, частный сектор небольшого сибирского города сразу после наводнения. Только что паводком были залиты огороды и подворья, вода еще стоит, в домах плавают диваны. Уж какое ни было имущество, а его больше нет - все залито, все погублено. И только на одном-единственном возвышенном месте, куда вода не добралась, посреди разора и запустения стоит пирамидка черных ящичков. Все телевизоры поселка лежат кучкой - их спасали первыми. Только их и спасли. Каждый житель вынес свой телевизор и отнес на горку. Потом, оглушенные, говорили друг другу: «А раньше-то из дома первыми иконы выносили!». Некоторые документы позабывали, пока тащили главное домашнее сокровище на возвышенность. Пронзительное, нужно сказать, было зрелище. Такого рода события ни для какой вещи даром не проходят. Что ж, само собой разумеется, что столь важный предмет и должен быть возвышенным местом. Значит ли это, что передачи, подобные «Дому-2», в нем недопустимы?

Враги «Дома» делятся на высококультурных и высокоморальных. А некоторые еще и высокопоставленные.

Вот, например, в Пресненский суд, как раз и запретивший дневной показ «Дома-2», обратились высокоморальные люди. Трое граждан, никак между собою не связанных, вернее связанных общим гражданским чувством. Сергей Давыдов, житель села Верхнее Санчелеево Ставропольского района Самарской области; Надежда Храмова из Екатеринбурга и Елена Стрекалова из Балашихи. Каждый из моралистов подавал иск отдельно, а уж потом все три претензии были объединены в общее производство. Моральный вред передачи такой: она приводит к расстройству сна. Причины расстройства - думы о молодом поколении России.

Сотрудники ТНТ, естественно, видят в неожиданной активности скромных граждан злую организаторскую волю: кто там прячется за спинами гражданина Давыдова и гражданки Стрекаловой? По мнению Романа Петренко, генерального директора ОАО «ТНТ-Телесеть», происходит вот что: перед нами «предвыборная кампания отдельных депутатов Мосгордумы». Ну, предположим. Щунять «Дом-2», действительно, хороший тон и всякой репутации только на пользу. Рашид Нургалиев обозвал программу уголовщиной; Совет Федерации отзывался очень неодобрительно; КПРФ расстраивалась; участники XIII Всемирного русского народного собора высказались в том смысле, что для искоренения передачи необходимо «создание дееспособного морального большинства». Мосгордума, и точно, воюет с телепроектом аж с 2005 года.

Печаль и печаль. Наступит вечер, пойдет народ к волшебному ящику - а там и пусто. И вот, представьте себе, соберется, скажем, небольшая делегация, придет, например, к Нургалиеву, ну хоть к кому, хоть к депутату Стебенковой (Людмила Стебенкова, председатель комиссии Мосгордумы по здравоохранению и охране общественного здоровья, одна из давнейших недоброжелательниц телепроекта). И, предположим, такие будут произнесены слова: «Тетенька, дяденька, дайте нам хлебушка - дайте нам простого хлеба, нашу передачу "Дом-2"!» А наши высокоморальные исполины им ответят: «Не будет вам хлеба, кушайте пирожные!». А какие такие у нас на телевидении пирожные? Что можно потребить тонкого и воздушного?

Хотя, нужно сказать, вещание у нас сладенькое. Леденцовыми голосами поют шоколадные зайцы, карамельки и сливки. В новостных передачах сидят добрые сахарные головы, медом и маслом сочится гламурная часть эфира. За тонкость отвечают особые передачи. Например, интеллектуальное ток-шоу «Что делать?» или какие-нибудь там «Городские пижоны», публично изнывающие от собственной рафинированности на красных диванах. Вот это, прямо вам скажем, очень скучные передачи. Почти такие же скучные, как и сам «Дом-2». В «Доме» - бесконечная скука обыденной жизни; у Третьякова или у «Пижонов» - бесконечная скука обыденной мысли.

Все дело в том, что «Дом-2» передача не развратная и не ужасная - она скучная. Наблюдение за чужой жизнью затягивает, это как в окно глядеть. В окне улица, по улице ходят люди. Иной раз подерутся, иной раз поцелуются. Пива выпьют. Узбека погоняют. К вечеру парочек становится больше. Сидят возлюбленные пары на скамейке под твоим окном. Может, это любовь? Очень даже возможно. А возможно, что и не любовь. Чему учит передача «Дом-2»? Ну попробуйте, поглядите в окно целый день - научитесь вы чему-либо или нет?

Человек, увлеченный восточной - вернее даже сказать, ориенталистской - мыслью, вздохнет и многозначительно скажет: «И ничему, и всему».

Поверьте мне, я не защищаю «Дом-2», хотя и люблю его, и смотрю. С этой передачей и так ничего не случится, она бессмертна. В том или ином виде она уже будет всегда. Меня немного раздражает ослепительный энтузиазм и патриотический порыв воителей-моралистов, а также снисходительный тон высококультурных недоброжелателей. Дело-то ведь непростое. Шестнадцать миллионов человек смотрят скучную передачу из вечера в вечер, для чего-то они это делают? Ну, предположим, работает эффект «доступа к чужой жизни». Доступ к чужой жизни - это великая ценность, и вся желтая пресса только им и жива. Народ (так формулируется журналистский заказ в любой желтой газете, в любом глянце средней руки) жить не может без того, чтобы не узнать хоть что-то новенькое о жизни любимой звезды. Потому что любит русский народ знаменитых своих соотечественников? Да не любит народ знаменитых своих соотечественников - он в них нуждается. Он их с удовольствием судит, говорит о них и обсуждает.

Потому что тут не неистовый интерес к жизни любимой звезды, а интерес к жизни вообще. Чужая жизнь - важный материал для обдумывания и сопоставления. Это расширение житейского опыта, который накапливается наблюдением. Не звезды важны и любимы - какая разница, что они там поют, тем более что они что-то ужасное поют, - а их повседневность важна. И герои «Дома-2» чрезвычайно подходят для этой работы. Они предоставляют свою повседневность для наблюдения и обсуждения - а за это становятся временными звездами. Потом, покинув телепередачу (уйдя из телевизора), они, немного помыкавшись в Москве, возвращаются в родные города, становятся любимыми местными знаменитостями, ведут корпоративные вечеринки и свадьбы, фотографируются с женихами и невестами всего города. Честный, равноценный обмен!

И еще в «Доме-2» происходит коллективное осмысление новой повседневности. Как нужно себя вести, чтобы тебя признали лидером; какой образ нужно строить, чтобы удачно выйти замуж; чего ни за что нельзя делать, чтобы не стать парией в коллективе; какой девический тип откровенно непопулярен нынче? Путем проб и ошибок, платя собственными судьбами, рыдая и смеясь, публично (под давлением коллектива же) признаваясь во лжи, воровстве, измене и тайном алкоголизме или победно дудя в свои медные трубы, герои «Дома-2» разъясняют все эти важные позиции.

Что же получается? Вместо скандального и развратного действа, как кажется воинам-противникам, мы имеем скучноватое и небесполезное зрелище. К тому же довольно комическое (хоть и писал Набоков элегантно, что «птичка русского юмора легко насыщается самыми бедными крошками», крошки тут бывают препотешные). К тому же довольно драматическое - если, конечно, не следить за похождениями героев, в которых драмы как раз немного, а оглядеть картину целиком, отстраненно. «Дом-2» обвиняют в том, что молодые люди, населяющие его, чаще всего пустоваты и глуповаты, - и это правда.

По большей части это бедные дети из маленьких городов, вытолкнутые из родительских квартир жаждой «прожить более интересную жизнь»; не знающие, где и как им укорениться, куда приткнуться. Одна девушка печально сказала в эфире: «Россия такая большая, а жить негде!» Это бездомные дети, отчаянно ценящие свой единственный, коллективный, стеклянный дом. Любовь они, конечно, никакую не строят, у них на это чаще всего просто душевных сил не остается - они пытаются построить свою жизнь. И как бы нечестно они себя ни вели, как бы ни играли, уверенные, что этого никто не замечает, как бы ни жульничали режиссеры, распределяя интриги и навязывая детишкам некие роли, - передача все равно получается оглушительно честной.

За то я ее и люблю. За то и жалею.

www.openspace.ru