Есть знаменитые писатели, чья посмертная судьба не менее ярка и значительна, чем судьба прижизненная. Есть творцы, чья популярность – а вместе с ней и литературная «карьера» – раскручивается уже после того, как земное существование человека завершилось. Типичный пример тому – американский писатель Филип Кендред Дик. Он родился в декабре 1928 года и умер в марте 1982 года, не дотянув даже до 55 лет. Собственно говоря, вероятность того, что писатель мог бы благополучно дожить до наших дней и встретить свое 85-летие в 2013 году, была ничтожна.

Дик сам был творцом собственных житейских неурядиц: человек весьма некрепкого здоровья, к тому же отягощенного дурной наследственностью, он усугублял свои хвори лихими смесями разнообразных лекарственных препаратов, не всегда безобидных – плюс, естественно, LSD. Однако не будь этого убийственного коктейля, читатель, возможно, не досчитался бы многих популярных книг, а зритель – еще более популярных кинофильмов.

К сожалению, Дик не успел вкусить кинематографической славы: он умер в год премьеры шедевра «Бегущего по лезвию» Ридли Скотта (с Харрисоном Фордом в главной роли), а уж затем Голливуд стал пользоваться произведениями фантаста, значительно отклоняясь от фабулы. «Вспомнить все» (Total Recall) Пола Верхувена (1990) с Арнольдом Шварценеггером – это уже не столько по Дику, сколько по мотивам, навеянным Диком (автор мертв, сценарист свободен).

Хотя после фильма Blade Runner бесспорных шедевров «по мотивам» не случилось, кинематограф обогатился полудюжиной как минимум профессионально сделанных работ. Тут и «Крикуны» (Screamers) Кристиана Дюгея (1996; как и у Скотта, кто из героев робот, а кто человек, отличить невозможно вплоть до финала). И «Особое мнение» (Minority Report) гранд-мастера Стивена Спилберга (2002), где персонаж Тома Круза пытался предотвратить собственное будущее. И «Час расплаты» (Paycheck) Джона Ву (2003), где Бен Эффлек расследовал тайны прошлого своего героя. И поставленный по рассказу «Золотой человек» фильм «Пророк» (Next) Ли Тамахори (2007), где герой Николаса Кейджа умел прозревать будущее и на шаг опережать окружающих...

С именем Дика связана и одна примечательная киноновация – речь идет о фильме «Помутнение» (A Scanner Darkly) Ричарда Линклэйтера (2006). Если в других картинах сценаристы сильно отходили от первоисточника, то здесь авторы следуют за Диком. Агент (Киану Ривз), внедренный в наркоманскую среду, чтобы найти поставщиков синтетической «дури», вынужден следить за самим собой, что приводит к конфликту полушарий его головного мозга и душевной болезнью, усугубляемой наркотиком.

Режиссер применил метод «ротоскопа» – то есть обычное игровое кино было затем обработано с помощью компьютерной программы, превратившей живых героев в анимационных. Такая методика позволила безболезненно внедрить элементы наркотических галлюцинаций главного героя (скажем, когда люди превращаются в жуков, оставаясь при этом людьми). В некоторых эпизодах картина довольно близка к «Страху и ненависти в Лас-Вегасе» Терри Гиллиама, также построенной на визуализации измененного – под воздействием наркотиков – сознания. Кстати, в свое время Гиллиам сам замышлял экранизацию «Помутнения», но затем, как известно, передумал...

Сейчас в России выходят как минимум два ненумерованных собрания сочинений Дика, однако еще в недавнюю пору этого фантаста на русском языке издавали вроде бы и много, но хаотично и с оглядкой-опаской. Из всего наследия писателя выхватывались отдельные вещи, по преимуществу известные, однако никто не рисковал публиковать все подряд. Только в 1992 году вышел сборник культовых романов Дика («Снятся ли андроидам электроовцы?», «Человек в Высоком замке» и «Стигматы Палмера Элдрича»).

И поныне «Человек в Высоком замке» – недостижимый идеал для поклонников жанра «альтернативной истории»: мир, где Третий рейх одержал победу (и борется с теми, кто в победу не верит), выглядит у Дика мрачной галлюцинацией, из-под власти которой невыносимо трудно выбраться...

В 2008 году, к 80-летию со дня рождения фантаста, на русском языке появилась, наконец, книга француза Эммануэля Каррэра «Филип Дик: Я жив, это вы умерли» (1993) – формально биография писателя, фактически же документальный роман-реконструкция, нанизанный на прочный биографический шампур.

Каррэр-биограф не обманул ничьих ожиданий, выстроив свою книгу так, чтобы подтвердить популярную в среде любителей фантастики версию о Дике как о полубезумном гении (или гениальном шизофренике). Биограф описал жизненный путь героя как странствие от одного комплекса к следующему, от одной мании к другой.

Комплекс вины? Вот он: в младенчестве скончалась сестра-близнец Фила, Джейн, а Фил выжил (позднее писатель пару раз покушался на самоубийство, но всякий раз медики оказывались быстрее ангелов).

Комплекс лузера? Налицо: среди нормальных писателей, сочиняющих «мейнстримные» романы, он был, как изгой, со своей фантастикой (несколько раз Дик добросовестно замахивался на мейнстрим, но каждая такая попытка оканчивалась неудачей; «это были книги с неясной и неровной структурой, полные угрожающе пустых диалогов, раскрывающие в чистом виде меланхолию, присущую их автору»).

Мессианский комплекс? Есть и такой: поздний Дик был, судя по всему, одержим мыслью о том, что Кто-то Там Наверху подает ему сигналы, используя писателя как транслятора; до сих пор не опубликованы сотни страниц неупорядоченного потока сознания Дика, будто бы навеянного извне (один раз, кстати, голос свыше оказался, кстати, подсказав трудноопределяемый диагноз болезни сына писателя – мальчику сделали операцию и он поправился).

Мания преследования? И это в наличии: под влиянием психотропных средств и по внутренней потребности видеть опасность в разнообразных проявлениях окружающего мира, Дик с возрастом все серьезнее относился к теории злоумышленного проникновения в его жизнь разнообразных темных сил. Он был уверен, что окружающие – не те, за кого себя выдают, что его телефон прослушивается, что за ним ходят соглядатаи ФБР. Неожиданное приглашение Станислава Лема приехать в Польшу Дик принял за коварную ловушку КГБ, а получив безобидное письмо от читателя из Эстонии, писатель тут же настрочил несусветную «телегу» в компетентные органы.

Впрочем, последняя из названных маний способствовала развитию главной темы в творчестве фантаста, – той, что, собственно, превратила Дика в культового писателя и обеспечила ему прорыв в будущее. Я имею в виду мотив мира как глобальной обманки, мира-подмены, победы психоделической грезы над сугубой реальностью. «Ни в чем нельзя быть уверенным. В действительности все не так, как на самом деле» – вот credo Дика. С кем протекли его боренья? Вопрос открыт. За несколько десятилетий до возникновения феномена виртуального пространства фантаст создал его аналог (далеко не всегда психохимического свойства), отчего во времена торжества компьютерных технологий замысловатые выдумки сорокалетней давности выглядят на диво актуальными.

Дик умер, зато образы его живут. «Свихнувшемуся времени» (название одного из романов фантаста) нужен свой безумный гуру. Две трети его литературного наследия еще не освоено Голливудом, а каждая экранизация возвращает читателя к прозе-первоисточнику. Нравится нам или нет, но Филип Кендред Дик по-прежнему незримо среди нас и, ухмыляясь, продолжает влиять на нашу жизнь...

И кто из писателей, скажите, не желал бы такой судьбы?

Лев Гурский