В выходные крестили Льва.
    Как быстро летит время. А ведь, кажется, ещё совсем недавно жена ходила с огромным животом. Её даже прозвали палочкой с шариком, потому что кроме живота в её фигуре не изменилось ничего. И мы постоянно его гладили (это я про живот) и даже разговаривали с ним. Жена говорила, что ей потом будет очень нехватать ощущения, что изнутри живот словно кто-то шариковым дезодорантом гладит, когда малыш там ворочается.
    Чем ближе становился день «Ч», тем шире становились мои глаза при каждом оханьи и вскрикивании жены. Я превращался в японский мультик, а вместо сердца - пламенный мандраж.
    Позднее, когда жена начала чуть-чуть «перехаживать», мы выслушивали многочисленные советы по ускорению родов. Например, нам рассказали, что одна женщина носила по квартире кирпичи, чтобы спровоцировать, наконец, роды. Другая поднимала стиральную машинку… И когда в консультации сказали, что жену скорее всего отправят в роддом для провокации, я представил то её там заставят таскать кирпичи и машинки.
    Всё случилось как-то мгновенно. Рано утром жена сказала, что плохо спала и всю ночь мучилась ложными схватками. Включили секундомер, начали считать интервалы между схватками. Показалось, что они вроде как уже и не совсем ложные. Позвонили в скорую. Там нас назвали идиотами и сказали, что срочно выезжают.
    Потом ехали в карете до роддома строгого режима, в который папаш не пускают вплоть до момента выписки и нет расписанных благодарственными речами заборов и асфальта. Но зато в том роддоме каждый встречный, включая тётенек на проходной, не может устоять чтобы не похвастать, что у них рожал САМ Аршавин! Ну, его жена то есть.
 
Когда  Лёва родился, мы вместе начали учиться. Каждый своему.
    Сын очень смешно учился ползать, тыкаясь носом в ковёр и потом снова делая рывок вперёд.
    А теперь уже стоит, держась за окружающую действительность руками, падая и снова поднимаясь. Забавно реагирует на фотоаппарат: сразу становится серьёзен. Чтобы поймать его улыбку, украшенную единственным зубом, приходится попотеть.
    Эти маленькие пальчики. Всем кулачком сжимает мой указательный палец. И ещё нет ничего лучше его смеха. Ведь он пока не умеет врать, не знает как притворяться. Он смотрит на мир так открыто и доверчиво. Его смех он настоящий, звонкий, заливистый.
    А я научился разбираться в ушастых нянях, влажных салфетках и подгузниках, вспомнил давно позабытые слова, что от улыбки станет всем светлей и о том, как ложкой снег мешая, ночь идёт большая.
    Затем были и бессонные ночи, когда у него болел животик или была температура от прививки, и тихая гордость, что он единственный кто не орал в больнице, а упорно пытался отомстить врачихе и укусить её за палец. А потом снова гордость, когда священник поливал его водой, он сжал кулачки и молчал. Я был в толпе зрителей и слышал уважительные возгласы вокруг: «Смотрите, вот это мужик! Даже не закричал».
    О да! Это мой маленький Лев.
    И если он когда-нибудь обнимет меня и скажет «Папа, я тебя люблю», боюсь я не смогу сдержать слёз.

Читать далее