Запись опубликована Блог путешествий Самсона Шоладеми.Вы можете оставить комментарии здесь или тут

… Я на лазерное шоу на Воробьевых горах не пошел. Хватило воспоминаний о подобном мероприятии 14 лет назад, когда в 1997-м году в Москве свое шоу показывал Жан Мишель Жар. Было офигенно красиво, но вот сама организация выглядела отвратно. Судя по отзывам с мест, в этот раз был такой же бардак. Если не хуже.

В связи с чем вспомнил сечас один свой давний ностальгический пост:

…Самое большое в моей жизни столпотворение было в сентябре 1997-го года в Москве на День города.

На лазерное шоу Жан Мишеля Жара на Воробьевых горах у главного здания МГУ решило пойти как минимум полтора миллиона человек. В том числе и я.

Этот день мне памятен еще и потому, что накануне я расстался со своей девушкой, милой Л. Нет, мы не поссорились. Просто в какой-то момент наши отношения зашли в тупик. И мне банальным образом предложили: “Давай останемся друзьями”. На что я, влюбленный и глупый, безропотно согласился.

Скрепить свои новые, дружеские отношения мы решили как раз совместным походом на шоу Жан Мишель Жара. Чтобы у меня не было соблазна поддаться минутному порыву, моя бывшая любимая предупредила, что возьмет с собой подругу.
- Втроем веселей, – резюмировала она.
- Угу, – с угрюмой безнадегой согласился я.

Встретиться договорились в метро, часа за три до начала лазерного светопреставления, чтобы занять лучшие места в первых рядах.

Основная масса народа должна была, по моим расчетам, валить через “Университетскую”, поэтому я, как самый умный, забил стрелку на станции до – то есть на “Фрунзенской” (“Воробьевы горы” тогда еще не работали).

. Проблемы начались уже на кольцевой ветке, когда я попытался сесть на “Таганской” на поезд. Битком набитые составы, вавилонское столпотворение на перроне, менты, охрипшие и одичавшие от криков в мегафонов.

Короче, втиснуться в поезд до “Парк культуры” мне удалось с 3-4 попытки.

На станции “Парк культуры – кольцевая” как назло остановился один из трех эскалаторов. Вроде бы у кого-то из пассажиров одежда попала в зубцы (наверняка, какая-нибудь московская модница застряла из-за длинного платья). Толпа двигалась медленно как гусеница. А поезда с новыми людьми все пребывали и пребывали.

Тут в первый раз меня чуть не притерли к стенке. А еще век буду помнить ту бабку с коляской (сука!), о которую я дважды спотыкался и поставил синяк на ноге.

С горем пополам доехал до “Фрунзенской”. Здесь меня ждало новое разочарование. Таких умных, как я , забившись стрелку, было полвестибюля. Мысленно я еще раз похвалил себя за прозорливость, что договорился встретиться с девушками не в центре зала, а на пероне у последнего вагона из центра.

Первый поезд, второй, пятый. На 12-м, который пришел без моей Л. с подругой, я помрачнел. На 17-м у меня началась тихая истерика. После 26-го я решил, что буду ждать до упора.

.А теперь маленькое лирическое отступление. Надо заметить, что в 1997 году, т.е. девять лет назад мобильные телефоны были не так тотально распространены, как сейчас. И для большинства народа являлись скорее не средством общения, а роскошью. Поэтому ни о каком дозвоне, эсэмэски “Самсон, я опоздаю на (?) . минут” не могло быть и речи.

Поэтому оставалось полагаться только на свою интуицию, влюбленность, упертость и человеческую смекалку.

А теперь позвольте похвалиться моим маленьким рекордом, достойным книги рекордов Гиннеса. Я простоял в метро 3 часа 17 минут (больше никогда в своей жизни я так долго никого не ждал) и все-таки дождался своего. Л. с подругой приехала!

Моя бывшая любимая, эмоционально и сбивчиво рассказывала о том, как не могла сесть в поезд на “Автозаводской”, потом полчаса делала пересадку на “Театральной”, еще час искала свою подругу на “Библиотеке Ленина”, еще двадцать минут пыталась сесть в поезд до “Юго-Западной”. Короче, полный маразм.

Но самое подлое было впереди.

От “Фрунзенской” я с Л. и подругой еще кое-как доехал, давясь в толчее и вдыхая чьи-то потные испарения. Поднялись на улицу. Там уже стояло несколько цепочек из курсантов милиции, тонким водоразделом рассекавшись людскую реку, которая текла в сторону главного здания МГУ.

В обычные дни я бы преодолел этот маршрут медленным шагом минут за 20-25. Нам потребовалось же час. Чтобы не потеряться в толпе, справа за руку держал Л, слева – ее подругу. Миновали два кордона. На третьем застряли. Народ нервничал. Впереди нас стояла группа пацанов, человек 15 подмосковной гопоты. Двое из них ринулись в прорыв. За ними остальные, увлекая за собой посторонний народ.

Поддавшись стадному инстинкту моя Л. тоже подала вперед. Наши руки расцепились. Я было кинулся за ней, но меня тормознула ее подруга, которую реально трясло от людской давке. В этот момент милиция успела сориентироваться и жестко перекрыла прорыв. Кто успел – проскочил, остальным: “Суки, стоять!”

Надеюсь, мои чувства в эту минуту вы понять можете: ждал любимую девушку три с лишним часа, чтобы потом через час потеряться в толпе: “Ну что, блядь за хуйня!!

Естественно, ни о каком хорошем настроении не могло быть и речи. Подруга Л. как могла успокаивала меня и даже пыталась развеселить, заинтересовать своей персоной. Отвлечь. Но, извините, нахуя?

За разноцветными танцами лазерных хороводов на фасаде главного университета страны я смотрел вполглаза, пытаясь среди темноты и огромной тьмы народа, при свете ослепительных вспышек зацепить взглядом знакомое лицо.

Нефига!

В 11 или 12 вечера (тут со временем могу ошибиться), когда лазерно-музыкальное шоу Жан Мишель Жара подошло к концу, мы с подругой по имени Г. повернули к метро. Опять похоронным темпом дотоптали до “Университетсткой” минут за 40.

Однако в метро попасть не смогли. Два входа перегородили живой изгородью конные менты. Редких смельчаков, пытавшихся на карачках пролезть под лошадью, стоявшие сзади пешие блюстители порядка с удовольствием угощали резиновой дубинкой. После чего все ж пропускали в метро. Не обратно же его толкать под брюхом лошади.

Но такой дорогой ценой поскорее попасть домой мне что-то не хотелось.

Часть народа ломанула по Ломоносовскому проспекту – на рыжую ветву, в сторону Нахимовского проспекта, и далее по прямой до станции “Профсоюзная”. Вначале шли по тротуарам. Потом толпа стала заливать и проезжую часть.

Справа-слева слышались милицейские свистки, противные мужские раскаты из матюгальников-мегафонов. ГАИчники попытались создать коридор для колонны бесплатных пассажирских автобусов – до “Профсоюзной”. Но бесполезно. На проспекте уже организовалась сплошная пробка из людского и автомобильного потока. И быстрее были те, кто на двух ногах.

Вообще, это было поразительное зрелище. Словно целый город решил за ночь эвакуироваться. Как в голливудском фильме. Шли не все. Кто-то как я с подругой, стоял на месте и заворожено смотрел за происходящим вокруг. Тоже, наверное, ловил кайф. Кто-то, наивный, пытался поймать машину. Третьи, в основном, молодежь, мелкие и очень группками стояли, лежали, сидела на тротуаре, асфальте, на карточках, на полусогнутых, друг у друга, пили пиво, щелкали семечками и чего-то безмятежно ждали.

Может, конца света?

Пара каких малолетних уродов забралась на крышу остановившегося троллейбуса и бегала по нему. С матерком выскочил водитель. Не поленился, залез на крышу. Одному пацану дал под дых. Второй спрыгнул сам. Убежал. Потом вернулся, кинул пустую бутылку из-под пива в троллейбус. Одно из стекол разбилось. Парень вновь убежал. На этот раз, видимо уже с концами.

Параллельно я шерстил взглядом проходящую мимо меня толпу, теша себя мыслью, а вдруг я все-таки найду тут Л. Наивный влюбленный идиот! Надежда, как известно, умирает последней.

- Ладно, пойдем до “Профсоюзной”, – предложил я подруге Г., о существовании которой в этой уличной суматохе чуть окончательно не забыв.
- Нет, я подожду, когда “Университетскую” на вход откроют, – заявила она.
- Ну как знаешь.

Мы расстались. Я пошел один. По дороге встретил бывшего одноклассника с компанией. Но вместе прошли недолго. Кто-то из его друзей захотел купить арбузы. Они продавались почти на каждом углу (не забывайте, начало сентября) вдоль широкого Ломоносовского проспекта и к них выстраивались огромные очереди. Народ тут же, не отходя от кассы, ел. Ножей для разделки не хватало, и некоторые просто разбивали арбузы об асфальт. А потом тут же, в двух шагах, за кустами или подойдя к стенам дома и стыдливо повернувшись к бесконечной толпе спиной, справляли малую нужду. Не исключаю, что кто-то не стеснялся сделать прилюдно и большую. А какая разница, Все равно уже было тепло и кругом все свои.

До “Профсоюзной” дошел уже наверное часу во втором. Там тоже милиция не пускали на вход. Боялись столпотворения на перроне. Кто-то предложил идти дальше – до “Академической”.
Но мои ноги устали и я просто решил ждать. Хоть до утра, но тут, на “Профсоюзной”.

Менты стали пропускать маленькими партиями через полчаса. Повезло, сел в первый же поезд. Как в токийском метро какие-то специальные люди по работе, или просто прикалываясь, заталкивали людей в вагоны.

Доехал до кольцевой “Октябрьской”. Пошел на переход. Позади раздался чей-то гопнический крик “А!” и его тотчас подхватили сотни пьяных глоток. И пошло волной. Народ вокруг, даже трезвый, от этого крика улыбался. У всех было чувство праздника. Какого-то душевного единения.

И что скрывать, в эту минуту я тоже впервые за вечер улыбнулся. Хоть на минуту, но забыл о своем личном несчастье.

А дома я был где-то около трех ночи.

_____________

… Прошло уже 14 лет. Но всякий раз, когда я где-нибудь слышу словосочетание “День города”, у меня первая ассоциация – лазерное шоу Жан Мишель Жара и мои ночные злоключения в Москве в тот день.

Читать далее