Год только начался, а сборник "Очевидец" уже продается. В "магазине колониальных товаров" "Гиперион".
Книжка совсем не простая. Во-первых, юбилейная, десятая (по некоторым подсчетам получается даже 13-я, но это уж детал). Во-вторых, "Очевидец" - сборник моих лучших "городских" рассказов и вообще второй по счету сборник после "Лебедя на обложке". Ну, а, в-третьих, для любителей свеженького книжка начинается совершенно новой повестью из мира "Анафемы". Подробности - под катом.
(с) Обложка Макс Олин,
(с) Внутренние иллюстрации Алена Коршунова.

А тем, кто еще не купил, напоминаю: новый, чистый и потому жадный до записей чОрный блокнотик начинает действовать с 10 января.


Изначально я хотел сделать сборник самой ударной на мой взгляд короткой формы, такой, чтобы не стыдно было дарить на память. Но "СнежКом" резонно заметил, что в каждой книге обязательно должно быть что-то новое; вот так в начале оглавления и появилась повесть из цикла "Анафема". Это прямое продолжение первого романа, более того: "Новое дело" - это фактически первая часть запланированной еще в 2005 году "Анафемы-2". По разным причинам продолжение так и не было напечатано, но, думаю, теперь, пусть и виде цикла повестей, "Анафема-2" постепенно дойдет до читателя. Получится что-то вроде очередного телесериала "проментов", только в книжном исполнении и с упором не на криминалистику, а на психологию.
В "Новом деле" почти нет глобального противостояния с Базилем Тристахиным, но злодей бродит где-то на заднем плане. Возможно, что Клуб Самоубийц - очередная проба его сил, непонятный противник как будто пробует свои силы, играет способностями, словно мускулами, пробуя свою власть.
Одна из серьезнейших внутренних проблем, с которой борется Православная церковь - младостарчество, злоупотребление пастырской властью, когда священник, обычно еще не старый и потому не слишком опытный, пытается подчинить волю и сознание прихожан собственной харизмой, угрозами и аппеляцией к высшим силам. Бороться с подобными явлениями очень трудно, поскольку младостарцы зачастую действуют в удаленных, обособленных общинах, и пока сигналы успевают дойти до церковных структур, ситуация успевает изрядно накалиться. Молодые ревностные священники без опыта управления конфликтами пытаются гасить негатив прихожан жесткими епитимьями, берут на себя всю полноту церковной, а иногда и светской власти. Младостарчество вредит не только имиджу Церкви, оно во многом портит верующих, разрушает отношения между ними, а иногда приводит и к совсем печальным результатам, вплоть до создания настоящих деструктивных сект. Прозрение приходит слишком поздно, и люди, разочарованные тем, что батюшка оказался совсем не "святым старцем", а обычным властолюбцем, способны на самые неадекватные поступки.
Когда-то я учился на психотерапевта, и не стал им, наверное, потому, что не смог разложить по полочкам один из самых главных вопросов профессии: ответственность психолога за неудачи. В первую очередь - перед самим собой. Нужно или огрубеть до непроницаемой броневой корки, или пропускать все через себя, в конце концов сломаться и - пытаясь забыть - надираться каждый день до полной анестезии.
В ходе расследования между героями происходит следующий диалог:
"– Профессионал никогда не позволит себе сойтись с пациентом слишком близко, каким бы симпатичным тот не казался. Во-первых, чтобы не сгореть, впустив в себя чужую боль, не вычерпать дотла все возможные резервы. Ему ведь еще и других лечить надо. А во-вторых… – Савва немного помялся. – Я постараюсь своими словами, потому что дословно не помню, как там Людмила рассказывала. Если чего не понятно… В общем так: человек с неуравновешенной психикой ни в коем случае не должен считать своего врача истиной в последней инстанции. Или – что еще хуже – единственным «понимающим человеком». Ведь может получиться, что в момент обострения депрессии психотерапевт окажется недоступен, занят или в отпуске. Или просто устал и не способен работать. А не получив привычной дозы успокаивающих слов и заверений, больной вполне может шагнуть в окно или наглотаться таблеток. Насколько я понимаю, у Елагина нечто подобное и происходило.
Чернышов кивнул:
– Да, я тоже что-то такое читал. Психоаналитик для некоторых сродни наркотику – лиши человека дозы и начнется ломка. С непредсказуемыми последствиями. В Штатах опытные врачи искусственно создают очереди к себе на прием: людей записывают на недели, а то и на месяцы вперед, зачастую даже в ущерб бизнесу. Лишь бы не допустить такой же ситуации, как у Елагина. Не сажать пациентов на иглу всегда доступного сочувствия".
Увы, основной противник спецгруппы в "Новом деле" далеко не профессионал. Недоучившийся психолог и самозванный духовник, изгнанный из семинарии, попытался создать нечто вроде центра психологической поддержки. Вначале у него все получалось, но потом, когда у спасенных вроде бы пациентов начался массовый откат...
К сожалению, подобные случаи нередки и в реальности. Психологи с трехмесячных курсов, неопытные младостарцы взваливают на себя слишком много чужой боли и страданий, ломаются, устают от ответственности или просто теряют интерес к своим подопечным. Результат бывает страшен.
Описанный в "Новом деле" Кружок помощи потенциальному суициду тоже имеет реального двойника в недавнем прошлом. Так что поперек обложки можно по-голливудски написать: based on a true story.
Надеюсь, после выхода повести подобные истории больше повторяться не будут. Хотя бы так часто.


Читать далее