Профессор Преображенский советовал не читать до обеда советских газет. Этот совет видимо распространялся равным образом и на завтраки и ужины. Нельзя нервничать во время приёма пищи. Однако доживи профессор Преображенский до брежневского времени, он наверняка стал бы горячо рекомендовать просматривать перед обедом, а также во время оного советские фильмы. Не все конечно. Про войну вряд ли. А вот на производственную тему или детские фильмы в самый раз. Во всяком случае я лично проверял. Ничто так не способствует спокойному состоянию духа, как приём пищи во время какой-нибудь советской производственной нудятины или советского детского фильма. Есть в них что-то такое умиротворяющее. А я, знаете ли, почему-то не люблю, хоть убей, завтракать или ужинать в тишине. Всегда включаю телевизор.

И вот значит сижу я как-то недавно, тщательно пережёвываю пищу (что способствует лучшему её усвоению) и щёлкаю каналами, чтобы найти что-нибудь терапевтическое. Бац! Ура! Советский детский фильм. По секрету всему свету. Как пишут о нём там, где обычно пишут про всякое-разное: двухсерийный телевизионный художественный фильм по мотивам Денискиных рассказов Виктора Драгунского. Снят творческим объединением Телефильм киностудии Беларусьфильм в 1976 году. Самое то за завтраком. Помните знаменитый монолог учительницы географии (в исполнении Лии Ахеджаковой) про то, как можно узнать погодные условия на основе стихов гениального поэта? Я этот фильм давно не смотрел. Возможно даже с самого детства. Поэтому сюжет помнил очень туманно. Ну что-то там с Дениской и его другом Мишкой. Ходят они, смеются, хулиганят по мелкому. Ну а я сижу, меланхолично дожёвываю завтрак. И вдруг неожиданно сюжетная линия начинает меня заинтересовывать. Начинаю удивляться, как этакое могли снять в детском фильме. Причём не простом детском фильме, а советском детском фильме про советского мальчика.

Вообще, повзрослев, на многое смотришь иначе. В детстве я даже внимания не обратил бы на этот сюжетный поворот, а вот нынче, идишь-ты, ну просто берёт удивление и я сильно задумываюсь, что хотели сказать авторы. Поскольку фильм я смотрел не сначала, решил пересмотреть. Для чего скачал с торрентов и изучил эпизод уже внимательно, с самого начала и во всех нюансах. Удивление не пропало, а скорее даже усилилось. Что же я там увидел? Спешу поделиться с вами, уважаемые читатели. Для этого буду использовать понравившуюся мне стилистическую находку, которую bmwservice воплотил в рассказе про фильм Следствие ведут знатоки. Итак.



Фильм начинается с оригинального момента, когда Дениска в одних трусах бегает по заснеженным улицам Минска. Что как бы намекает, что мальчик этот волевой, решительный и на многое способный. Нет, в самом деле, много вы видели советских детей, которые почти голыми зимой бегают по улицам в рамках утренней зарядки?

Набегавшись, Дениска заваливается прямо в снег и начинает хохотать и обтираться снегом.

Затем неожиданно Дениска преображается. Только что он был весёлым смеющимся мальчишкой и вдруг лицо его становится злым.

Следующий кадр. Дениска уже отходит ко сну и за кадром звучит его голос: Всё. Решено…


Новый кадр. Рука Дениски тянется к рукоятке ножа, заложенного в книгу. Голос Дениски продолжает: …Лёвку Бурина я убью.

Дальше разъясняется, за что Дениска хочет убить этого пока неизвестного нам Лёвку Бурина – за то, что тот треснул его пеналом по голове.

На минуточку остановимся. Итак, в советском фильме показывается сцена, в которой советский школьник решает убить своего одноклассника. Не поколотить, не стукнуть его пеналом по голове в ответ, а именно убить. Причём говорится это вполне серьёзно. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы малость изумиться. Но дальше будет ещё интереснее.

Лицо очень решительного и очень злопамятного мальчика.

На следующее утро Дениска весело делает зарядку с папой. Зритель может подумать, что утром кровожадные настроения Дениски испарились и конечно он уже не собирается убивать Лёвку.

В ванной Дениска проверяет мускулатуру – она может ему понадобиться.

И вдруг вспоминает про своё решение, принятое перед отходом ко сну.

За завтраком Дениска уже не весел – всё-таки человека убить, это вам не муху прихлопнуть. (кстати, на завтрак у него три сосиски и нечто вроде блина с начинкой или чебурека, впрочем, к сюжету это отношения не имеет). Папа читает про туман в Нью-Йорке и про собак, как причину аварий. Мама интересуется – не болит ли у Дениски живот. Эх, знала бы она, отчего так задумчив её сын! Папа тоже замечает и тоже запрашивает про больной живот. И то верно, у него ведь на завтрак целых три сосиски, а он их ест без всякого аппетита. Родители удивлены. Ничего не болит, просто аппетита нет, – отрезает Дениска.


Приходит друг Дениски – Мишка.

Мишка тоже тот ещё кадр. Он шантажирует старенького пенсионера, бывшего учителя, разными угрожающим записками в стиле Кол, вколю тебе укол.

Бывший учитель на шантаж не поддаётся, ничего не боится и невозмутимо исправляет грамматические ошибки, вывешивая исправленные записки на своей двери.


Кстати, судя по одежде, родители Дениски более зажиточные (как тогда говорили). Если на Мишке обычное типовое пальто и старенький шлемофон (который конечно в глазах советских мальчишек был огромной ценностью, но реально-то мы понимаем, что это старый ненужный утиль), то на Дениске очень модная импортная куртка и не менее модная белая шапка-ушанка, сильно отличающаяся от типовых бесформенных мальчишеских чёрных ушанок. Из последующего становится ясно, что предположение не беспочвенно – папа у Дениски хотя и выглядит мудачком (каковыми выглядят все герои в исполнении Александра Ленькова), но на самом деле он какой-то начальник.

Мишка тоже замечает, что с его другом что-то не то и задаёт уже начинающий раздражать Дениску вопрос: Ты чего такой кислый? Живот что ли болит?

По ходу дела выясняется, что Мишка анонимно терроризирует не только старенького учителя, но и вообще старичков – настоящий октябрёнок! – в частности, бабке из соседской квартиры он оставил записку: Бериги сваю плиту ана ща как подзарвёца! FANTAMAS. Дениска поднимает на смех безграмотность неведомого FANTAMAS’а. Мишка тоже начинает злиться на смешки друга.


Друзья спешат в школу, а Мишка по ходу развивает перед другом свою теорию правильного кино. Фильм про Фантомаса, с точки зрения Мишки, это годное правильное кино, потому что там погони и убийства, а вот иные фильмы (судя по всему он имел в виду большинство советских фильмов) такая мура, не кино, а какое-то спокойной ночи малыши!. Тут с ним не поспоришь. Советские дети именно так и думали про кино. Правда сегодня многие почему-то про это забыли, тоскуя по духовному советскому кино, где у всех такие светлые духовные лица. Мишка – настоящий, советский, из настоящего советского 1976 года – этих вздыхателей по светлому духовному кино сильно не понял бы.


Кстати, портфель у Дениски тоже какой-то модный. Большинство советских школьников в 1976 году имели куда более убогие портфели. Я в 1976 году ни у кого таких портфелей не видел.


Наконец Дениска решает признаться другу в задуманном: Я сегодня Лёвку Бурина… убью!


Лёвку-то? Этого заморыша? Ну это ты зря – не понимает друга Мишка. Дениска ему объясняет, что вовсе не зря, а за дело. И рассказывает историю про пенал. Правда оказывается, что Дениска в ответ тоже дал кулаком Лёвке. Но этого ему кажется недостаточно.


Мишка не отстаёт: А если он подойдёт и помириться захочет? Дениска непреклонен: Тогда я ему в лицо рассмеюсь – ха-ха-ха


Ннндаа….
Мишка в лёком ахуе.


И вдруг они, а вместе с ними и зрители, видят Лёвку. Явно не гигант. Звучит грустная музыка. Дениска морально ещё не готов и произносит фразу: Ладно, пока пусть поживёт. Мишка радуется: Правильно! Пусть поживёт. Мишка пугает старушек и старичков записками и похабными надписями, но убивать одноклассников не готов.


А на Дениску обрушивается несчастье – его вызывают к доске. Дениска, не выучивший урока, включает дурака и начинает читать Пушкина вместо заданного Некрасова.


Дениска попал – никто в классе Некрасова не знает и подсказать не может. Дениска тянет время и называет Некрасова советским поэтом.


И тут впервые достаточно крупно показывают приговорённого к смерти Лёвку. Вот такой он. Явно сочувствует Дениске. Не знает, что Немезида уже занесла над ним свой карающий меч (в виде ножа для резки бумаги).


Вот Лёвка ещё крупнее – он пытается подсказывать своему потенциальному убийце. Присмотримся внимательнее к Лёвке. Маленький, с вьющимися волосами, в очёчках,


Да ещё знает поэзию за рамками школьной программы – после урока (который вела Ахиджакова) читает Лермонтова Из Гейне (На севере диком стоит одиноко…) и убедительно парадирует учительницу, так что весь класс покатывается со смеху.


Да ещё любит шахматы до самозабвения – на уроке под партой решает этюды из газеты.
Да ещё зовут Лёвкой.
Да ещё картавит.

Остановимся снова на минуточку. Итак, в этом сюжете весёлым языком рассказывается, как мальчик с ярко выраженной славянской внешностью, причём из т.н. хорошей семьи, решает убить – убить по настоящему, без всяких там шуток – мальчика, чью национальность авторы фильма обозначали яснее ясного. Как говорится, no comments.


Но вернёмся к сюжету, который развивается всё более стремительно. Лёвка подсказывает Дениске название крупнейшей реки Америки, а Дениска не может правильно прочитать аршинные буквы и произносит Мисиписи.


Класс в лёжку.


Было размякший Дениска снова ожесточился против Лёвки.


Лёвка пытается оправдаться, показывая, что подсказал правильно. Но как понимает зритель, ему это уже не поможет.


Дениска, хотя парень решительный, отодвигает неизбежное, мотивируя перед Мишкой это тем, что мол если он прямо сейчас убьёт Лёвку (когда тот парадирует учительницу), то все подумают, что мол Дениска заступается за учительницу. Факт подумают – радуется Мишка. Он явно сильно не хочет участвовать в убийстве Лёвки и рад любой проволочке.


Но отсрочка временная. И вот закончился последний урок. Дениска собирает всю волю в кулак. Дальше тянуть уже нельзя.


Может отложим до другого раза? – с надеждой вопрошает Мишка.


Нет, Мишка, другого раза не будет. Звучит зловещая музыка. Лёвка должен умереть.


Убийцы ищут Лёвку в опустевшей школе и разумеется ориентиром им служит музыка Шопена, раздающаяся из актового зала.


Где же ещё искать любителя шахмат и поэзии Лёвку, как не возле рояля?


И тут происходит неожиданное. Учитель пения задаёт Лёвке вопрос: Что ты любишь больше всего на свете?


И Лёвка начинает перечислять всё, что он любит: собак, потому что у них всегда нос мокрый, а насморка не бывает; фырчание автомобиля; нюхать бензин (в 1976 году фраза люблю нюхать бензин звучит ещё вполне невинно); Ну, погоди (только ему волка жалко); по телефону звонить; перед зеркалом кривляться; Мюллера (не тот, который гестапо, а который в футболе голы забивает)…


Стоящий за дверью Дениска всё это слышит и его начинают одолевать сомнения. Всё-таки жалко убивать Лёвку, который любит в сущности тоже самое, что любит и Дениска и вообще, похоже, точно такой же мальчишка, хоть и в очках.


Лёвка заканчивает перечислять, произнося последнее да мало ли чего… как-то по взрослому и делает такое лицо, словно понимает, что хотя он всё это любит и по идее у него могла бы быть впереди интересная счастливая жизнь, но за дверью его уже поджидают убийцы, от которых не спастись.


Видишь как много ты любишь, – произносит мудрый учитель, – целый мир Дениска и Мишка ждут возле двери.


Но умиление – умилением, а как же мужик сказал – мужик сделал? Дениска конечно понимает уже, что Лёвка точно такой же, как он сам и убивать его не за что. Но ведь он принял решение! Как известно, Генрих Гиммлер тоже упал однажды в обморок, когда первый раз стал свидетелем экзекуций в одном из концлагерей, который приехал инспектировать. Нервы шалят, но что поделать, если окончательное решение уже принято? И как тут быть Денису?


Лёвка всё прекрасно понимает. Гибнуть ни за что, ни про что в самом расцвете сил ему совершенно не улыбается.


И он прибегает к испытанному средству – откупается от погромщиков. Настоящая блестящая гильза! Целое сокровище для советского октябрёнка образца 1976 года.


Сделка вроде состоялась. Но звучит тревожная музыка.


Лёвка ещё не уверен вполне. Убьют или не убьют? Надрывная музыка.


Хорошая какая гильза, – расплывается в улыбке Дениска. Теперь его никто не обвинит – ведь он пощадил Лёвку не из-за того, что распустил нюни, а потому, что Лёвка заплатил выкуп.


Пронесло. Лёвка облегчённо вздыхает и поспешно ретируется в актовый зал петь песню Шаинского, а то как бы несостоявшиеся погромщики не передумали.


Мишка с облегчением и умилением смотрит ему вслед. Он с самого начала не хотел убивать Лёвку.


Финальный диалог.

Д е н и с: Поёт.
М и ш к а: А правда хорошо, что ты его не убил?
Д е н и с: (лыбится) Конечно. А вдруг он талант, как Зыкина?

Из чего дети, смотрящие фильм, могут сделать вывод, что если бы Лёвка не был талантом, то в принципе убить его можно.

Занавес.



Бонус

Я бы изменил самому себе, если бы и в этом фильме не углядел помимо вышеизложенного, ещё и рассуждений о том самом. Давайте вернёмся в эпизод, когда Лёвка перечисляет учителю пения всё, что любит, а Дениска и Мишка подслушивают за дверью


Когда Лёвка перестаёт перечислять любимые вещи, то Мишка, чувствуя, что рассказывать про любимое это выигрышная тема, тут же начинает примирять её на себя. Подумаешь, а я ещё больше люблю всяких разностей – восклицает Мишка. И что же называет первым номером советский октябрёнок в 1976 году из списка самых любимых вещей? Что такого замечательного он любит? Лёвка первым номером назвал собак. Ну а Мишка? Ракеты? Танки? Пионерлагеря? Кружки во дворце пионеров?

Колбасу люблю варёную. На спор съем целое кило! – гордо рапортует Мишка.

Вот так вот. А вы говорите – и чего вы вечно о колбасе. В советском детском фильме 1976 года советский школьник на вопрос что ты любишь больше всего на свете? тут же не задумываясь самым первым называет не мороженое, не пирожное, не аттракционы или игры в танчики, а – sic! – варёную колбасу!

Так что не надо ля-ля про советских детей. Мишка в фильме По секрету всему свету – вот аутентичный советский ребёнок эпохи развитого брежневизма. И думает он в первую очередь про варёную колбасу. А во вторую – не про покорение космоса, а про пряники и халву. Обычный советский ребёнок. Дениска про колбасу вряд ли думает (он даже пеняет Мишке его гастрономическими пристрастиями). Ну оно и понятно. Дениску ведь и так родители на завтрак сосисками кормят. А вот для Мишки, похоже, колбаса – не самый доступный, но зато такой желанный предмет детских фантазий. Причём Мишка выведен как типический советский ребёнок не антисоветскими злопыхателями и наймитами из ЦРУ, а советским писателем Денисом Драгунским и советским кинорежиссёром Игорем Добролюбовым. Так что если что, то все претензии по поводу варёной колбасы (и другого прочего) – к ним. А я что? Мопед вообще не мой.