Этой весной мы с моим другом, замечательным фотографом и волонтером Дмитрием Марковым ездили в Псковскую область, чтобы рассказать историю одной из жертв нашего государства. Мишу в детстве забрали из пьющей семьи и зачислили сначала в коррекционный интернат, а затем — в интернат для умственно отсталых. В интернат для умственно отсталых его отправили за плохое поведение. Миша не застал школу, и остается загадкой, как он научился читать, писать и считать. В 18 лет он попал в психо-неврологический интернат. Ему повезло, его заметили и спасли волонтеры, иначе он так бы и закончил свою жизнь в ПНИ. Государство выделило ему квартиру, которая больше походила на притон бомжей, чем на жилье. Не было ни окон, ни дверей, полностью разрушенное помещение 50 метров, в котором приписано 8 человек. Все 20 лет государство тщательно заботилось, чтобы в этой жизни Миши не было никаких шансов.

Обычная история, каких тысячи в нашей большой стране. У Миши было 8 братьев и сестер. Жизнь их сложилась по-разному. Родной брат, вор, недавно вышел из тюрьмы, сестра с мужем-наркоманом и еще один брат-алкоголик. Двоих братьев Миши усыновили американцы. Мы не знаем, как сложилась их жизнь, но я очень надеюсь, что все у них хорошо.

Сегодня наша Дума приняла закон, запрещающий усыновлять детей иностранцами. Я прочитал много разных версий на этот счет. Одни ищут оправдания этому людоедскому закону, вторые матерят первых. Думаю, ничего нового я не скажу. Это очень подлый закон. Мне бы очень хотелось, чтобы дети оставались в России, чтобы наше государство могло обеспечить им достойную жизнь, воспитание, дать образование и вылечить. Чтобы люди брали детей себе в семьи и понятие "детский дом" и "интернат" когда-нибудь исчезло из нашей жизни. Но пока это не так. Пока государство делает все, чтобы у ребенка без родителей не были никаких шансов выжить. Страшно представить, но еще несколько лет назад "сложных" детей даже не учили (Мише государство не дало никакого образования). Иностранцы обычно усыновляли больных и сложных детей, которых не брали наши семьи. Почти всегда это был единственных шанс для такого ребенка. Сегодня их лишили и этого единственного шанса.

Для тех, кто испытывает какие-то иллюзии по поводу отношения государства к детям-сиротам, почитайте Маркова и посмотрите несколько видео:

"Пять лет жизни я посвятил благотворительной организации, которая работает с интернатом для детей-инвалидов. В целом, этот интернат неплохой и даже, наверно, хороший. Ну, насколько может быть хорошим детский дом-интернат.

Два назад в пожарном водоеме у интерната утонуло трое детей. Двоих успели спасти и откачать, один погиб. За несколько лет до этого другого воспитанника случайно убили во время игры: подбрасывали на одеяле и неудачно приложили головенкой о кафель. Еще один утонул в реке. А другому пострелу отрезали обе руки по локоть, потому что он схватился за оголенные провода. Парень этот, впоследствии, насмерть забил деда во взрослом интернате: прыгал у него на груди, словно на акробатическом батуте.

При этом, я повторяю, интернат у нас неплохой. Может, непосвященных покоробят эти истории, но — камон, — вы не слышали других.

Я был помощником на старшей группе. Если ты здоровый и сильный, жить там, в принципе, можно: воспитатели греют сигаретами и деньгами, а те кто послабее обслуживают во всех возможных и невозможных смыслах слова. Это переосмысление опыта Макаренко практикуется во всех интернатах: вместо того, чтобы воспитывать каждого дармоеда в отдельности, ты рулишь одним-двумя вожаками, которые с помощью инструментария молодежной субкультуры (рамсов и пиздюлин, как правило) творят педагогические чудеса.

Может кому-то это покажется несправедливым, но — друзья, — детских дом это последнее место, где стоит искать справедливость.



Младшая группа представляет собой самое мрачное зрелище: дети — слепые, глухие, — тянутся к каждому, цепляются мертвой хваткой и начинают орать, стоит лишь повернуться к двери. Одно из самых волнующих переживаний — оторвать этот комок базовых потребностей от бедра и уйти под протяжный вой из палаты. Я был всего несколько раз на этой группе, когда снимал ролик о волонтерах — как они работают там по 8 часов в день, я не представляю.



Участь детей сирот с инвалидностью при сегодняшнем положении дел печальна. Дом ребенка поставляет детей в дом-интернат, младшая группа проходит все этапы до старшей, а оттуда в психоневрологический интернат или дом престарелых — все. Волонтеры, организации, которые работают с этой категорией граждан, единственная надежда ребят хоть как-то встроиться в общество и обрести смысл существования.



Есть такое понятие — выгорание. Это когда ты постоянно смотришь на детскую боль и отчаяние, и начинаешь, со временем, спокойно к этому относится. Я могу понять выгорание сотрудников интернатов и детских домов, но сложно понять, где так выгорела Лахова, чтобы говорить о детских домах, как о социальной норме общества. Этим летом в Балашихе двое подростков сбежали из приюта, подкараулили семилетнюю девочку на игровой площадке и трахали в подъезде в три захода. Реально — трижды, в подъезде жилого дома, пока не спугнули. Мать говорит, что девочка осталась жива, потому что занимается спортом и все выдержала.

Поэтому вряд ли будет так, как сказала Лахова: Останутся на своей родине в России. Всё. Нет, не все.

---------------------------------------------
Чтобы сделать перепост, нажмите на одно из кнопочек ниже:
-->