Я не знаю, есть ли у вас слабые струны, на которых всегда можно поиграть, втравив вас в дискуссию… У меня есть! И одна из них – фотография.

Как фотографа в прошлом, меня и сегодня интересуют пути развития современного фотоискусства. Почему я фотограф в прошлом? Потому что в какой-то момент мне стало очень грустно сознавать, что с развитием цифровой фотографии и увлечением «Фотошопом» из фотографии ушла (как это не высокопарно прозвучит) живая душа, непосредственное взаимодействие с магией окружающей реальности.

На смену реальности пришла надуманность, фотография стала игрой сознания, порой больного и извращенного, иногда – суперкоммерческого, иногда – высоколобого и высокотехнологичного, но всегда искусственного, а значит безжизненного.

Конфликт этот обозначен еще в сказке Андерсена «Соловей и роза». Собственно, так думаю не только я. Несколько лет назад уважаемая мною Ольга Свиблова отказывалась называть фотографией работы, сделанные цифровой камерой и с использованием «Фотошопа». Тогда я ее не понял: вроде какая разница, цифровая фотография и фотошоп – это только инструменты. Но теперь, когда на смену интуитивному и непредсказуемому чувству прекрасного пришел не математический даже, а коммерческий расчет, я понял ее. Кстати, это касается не только фотографии, а вообще визуального искусства. И на мой субъективный взгляд, идти вперед за новыми коммерциализированными технологиями не имеет смысла, уже все дошли до точки; дальше – прикладной рекламный дизайн и массовое производство. И чтобы вдохнуть жизнь в стремительно бледнеющее творчество, следует вернуться к аутентичному началу. Как пел БГ«нужно держаться корней».

 Один мой товарищ, «художник Санёчек», мастер рукопашного боя, уехал из Москвы и почти все лето провел в родном Саратове, наращивая силу и упражняясь не с железяками в спортзале, а с аутентичным бревном на Соколовой горе, и плавая в Волге. Закончился у него этот период тем, что он вернулся в августе в Москву. Причем вернулся не с пустыми рукам, а с выставкой работ про «внутренний мир пацанов», которые он назвал «новорусским лубком», выставив их в книжном магазине «Циолковский» на Лубянке.

Во время выставки он, чтобы расставить все точки над i, прямо в книжном зале провел боксерский поединок со своим куратором. Получилось занятно, но, как сказали некоторые критики, было «мало крови». То есть поединок получился постановочно-театральным, а не реальным мордобоем «за правду жизни» – между художником и менеджером. А это, конечно, снизило правдоподобность действия. При том, что нужна ведь даже не правдоподобность, а реальность. «Ну, что поделать – мы же художники, а не мясники», – оправдывался «Санёчек». И это правда.

Однако вернемся к фотографии, к ее истокам. «Ты помнишь, как все начиналось?». А начиналось все с «камеры обскура», маленькой дырочки, через которую в темное помещение попадает свет на гладкую стену и рисует изображение. Это, собственно, и есть самое главное в фотографии: никаких дополнений от ума, никаких линз объективов, механизмов отработки выдержки, только свет через дырочку в темную камеру и светочувствительный материал. Об этом в минувшую субботу рассказывал студентам Саратовского государственного технического университета другой мой товарищ – Денис Давыдов.

Конечно, друзья мои, мы все слишком закормлены современной лакированной фотографией. И любые ухищрения, направленные на достижение эффекта аутентичности, такие как перевод цветной цифровой фотографии в черно-белую, и накладывание фильтров с зерном и дефектами проявки, мы часто готовы воспринимать, как творческие фишки.

Но, положа руку на сердце, признаемся себе, что это всего лишь подделка, как стекляшки, которые жулики выдают за бриллиантовое колье. Пусть даже симпатичный, но муляж; а  простую истину, что «не всё то золото, что блестит» никто не отменял. И вот, глядя на пинхоллы (в отличие от подделок), ты вдруг начинаешь понимать, что абстрактный метафизический дух реальности можно уловить. Не сочинить, не скреативить, а именно уловить, общаясь с реальностью – чутко, внимательно, без спешки. И тогда мир проявится вам в такой красоте, которая и не снилась цифровым ремесленникам. Почему? Потому что они погружены в просмотр себя, а нужно стараться видеть вокруг. Не примитивно глядеть, а именно видеть. А видеть предстоит учиться.

Ведь на самом деле, наше сиюминутное  человеческое восприятие тоже работает на повышенных скоростях, и мы воспринимаем реальность обрывочно, фрагментарно, также как его преподносит современная фотография, в пинхоллах же время растягивается. По крайней мере, мгновение там занимает несколько секунд, и это заметно даже по атмосферным изменениям на фотографии в яркий солнечный день. Ну, а бывают пинхоллы,выдержки которых занимали и несколько часов, и даже дней, и даже месяцев.

Вот это настоящая поэзия, мистика, мгновения, растянутые во времени. Кстати, есть такая версия, что время существует только в нашем человеческом восприятии, и пинхолл это наглядно подтверждает. После лекции Денис провел для желающих мастер-класс, как сделать пинхолл-аппарат условно «за рубль» – из коробки спичек и двух кассет – с помощью черного маркера, скотча и черной изоляционной пленки. У меня теперь такой тоже есть, я понимаю, что это всего лишь игрушка. Сам Денис пользуется аппаратом, сделанным из старого советского: вынул линзы из объектива, вместо них поставил толстую фольгу, в которой сделал отверстие булавкой и снимает им нашу обыденную, но оказывается совершенно непознанную магическую реальность.

И что удивительно, реальность стала отзываться: во всяком случае, в июльском номере «Русского репортера» его пинхолл-фотографии были опубликованы, причем совершенно непостижимым магическим способом – сам Денис их туда не посылал. Я, как и мои друзья, считаю это прорывом в современной российской фотографии. Безусловно, тут есть над чем работать, над качеством  изображения, в первую очередь, однако новый вектор на аутентичность задан.