Даже если бы американец Майкл Крайтон написал в своей жизни только один роман – «Парк Юрского периода» (Jurassic Park) – его имя уже вошло бы в историю мирового кино и в историю фантастики. Однако писатель, проживший не так уж долго (родился в 1942-м, умер в 2008-м), успел поразительно много: он сделал и карьеру голливудского режиссера, и карьеру популярного телесценариста, и карьеру писательскую – а такое, согласитесь, случается нечасто. Это при том, что примерно до 27 лет он и понятия не имел, чем именно он будет заниматься в жизни...

Майкл Крайтон, сын журналиста и домохозяйки, окончил филологический факультет Гарварда, однако не был уверен, что его будущее связано с искусством. Поэтому он работал биологом, отучился еще и в Гарвардской медицинской школе, и лишь когда уже было пора принимать практику, Крайтон понял, что все-таки его призвание – литература. Медицинское образование пригодилось ему, когда он писал свой второй роман, «Штамм "Андромеда"» (1969), в котором целый городок становится одной большой зараженной зоной, и опасность угрожает всему человечеству. Роман этот, довольно быстро переведенный на русский и выпущенный в серии «Зарубежная фантастика» издательства «Мир», впервые явил Крайтона советскому читателю; книга была дважды экранизирована, а ее мотивы можно найти во многих голливудских блокбастерах.

Главная мысль романа – достойно ли человечество пользоваться своими научными достижениями, если они обращены во зло, – стала стержневой для многих позднейших произведений Крайтона, как литературных, так и кинематографических. Достаточно вспомнить поставленный им по собственному сценарию фильм «Мир Дикого Запада» (Westworld, 1973) с Юлом Бриннером в главной роли: робот, созданный людьми, выходит из-под контроля, и его творцы сами становятся его жертвами. Нечто подобное, кстати говоря, происходит и в уже упомянутом романе «Парк Юрского периода», экранизированном в 1993 году Стивеном Спилбергом. Доисторические твари, генетически реконструированные учеными, в конечном итоге устраивают охоту на человека. Великие научные достижения внезапно оказываются самоубийственными игрушками.

Сняв несколько знаковых фильмов (в том числе «Большое ограбление поезда» с Шоном Коннери, «Охота на роботов» с Томом Селлеком, «Кома» с Майклом Дугласом и др.) и написав сценарий к культовому сериалу «Скорая помощь», Крайтон, однако, все более сосредотачивает свои силы на романистике. Ему есть что сказать и в жанре чистой science fiction, и в жанре политического детектива, и в жанре технотриллера (родоначальником которого он же – на пару с Томом Клэнси – и являлся). Вслед за Клэнси Крайтон сознательно нагружает повествование технической конкретикой. Он купается в ней, лелеет эти железки, как младенцев, наполняя странной жизнью сухие протокольные строчки должностных инструкций (прочтите роман «Крылья» – там эти бумажки словно бы живут своей таинственной жизнью). А уж когда автору попадается под руку какая-нибудь фантастическая игрушка почудней, вроде трехмерного «шлема виртуальной реальности», то писатель радостно вставляет это чудо техники то в один, то в другой роман.

В технотриллерах Крайтона умело стирается грань между НФ литературой и литературой реалистической. Все «технологические» ноу-хау писатель не относит в далекое туманное будущее, а размещает в пределах дня сегодняшнего. Маленькие фокусы автор упаковывает в оболочку таких понятных разъяснений, настолько убедительно снабжает свое повествование ссылками на подлинные исследования реальных ученых, что читатель уже почти не сомневается: и динозавры могут быть воссозданы, и «сращивание» человека с компьютером возможно, а уж войти в «виртуальный коридор» в киберпространстве – вообще пара пустяков. Упомянутые выше мелодраматические вкрапления у Крайтона становятся не просто элементом «оживляжа», но и важным сюжетообразующим фактором. Например, что романа «Разоблачение» не существовало бы без мнимого (хотя и не для всех участников конфликта) любовного треугольника с участием программиста Тома Сандерса, его начальницы-стервы и его супруги. А в «Рое», одном из поздних крайтоновских романов, мучительные подозрения в измене жены становятся для главного героя одним из побудительных толчков к расследованию странных и тревожных событий в корпорации «Ксимос Текнолоджи», выполняющей секретный заказ Пентагона...

И все же в Штатах есть немало фантастов, разбирающихся в технике, умеющих строить острые сюжеты и не чуждых мелодраматического «оживляжа». Почему же именно книги Крайтона расходились миллионными тиражами и попадали на самую вершину читательских рейтингов? Потому что помимо напряженного сюжета, динамики, дотошной проработки деталей и скрупулезного – хоть сейчас самому за штурвал! – знания описываемых сфер жизни, есть в книгах Крайтона еще некая изюминка. Как американскому читателю, так и нашему, автор люб своим пренебрежением ко многим теперешним стереотипам. В отличие от многих послушных коллег, Крайтон не злит читателя политкорректностью – качеством полезным в уместных количествах и тошнотворным в больших дозах.

Отдав положенную дань социальному критицизму в ранних своих романах «Штамм "Андромеда"» и «Человек-компьютер» (гадкое правительство, гадкие корпорации, а простой человек – весь в белом), писатель довольно быстро разучился ходить в ногу и начал пугать ревнителей такой дружной ходьбы «неправильными» уклонениями в сторону. В романе «Восходящее солнце», к примеру, автор, ни разу не оступившись в болото ксенофобии, сумел весьма эмоционально рассказать о японской экономической экспансии в Америке. А своим «Разоблачением» и вовсе привел в ярость современных адепток «феминизма без берегов», по-новому взглянув на sexual harassment (сексуальное домогательство в служебное время): в романе начальница-женщина пыталась изнасиловать подчиненного-мужчину, и тот был вынужден защищаться в суде. Наконец, в уже названном романе «Крылья» романист покусился на основу основ. На принципы свободной прессы, на Первую поправку к конституции Соединенных Штатов Америки!

«Она ничего не понимает, – с горечью думает Кейси о журналистке Дженнифер Мэлоун, решившей гневно разоблачить авиастроителей в своем телесюжете. – Она ничего не хочет слышать. Она не желает вникать в смысл того, что ей говорят». Названной журналистке в романе реальные факты абсолютно не интересны – как не интересны они и эфирному волку Марти Рирдону, давно уже превратившемуся из репортера в драматического актера. «Телевидению противопоказана информация, – рассуждает один из персонажей «Крыльев», готовя главную героиню к теле-допросу. – Информация активна, заставляет шевелить мозгами. Телевидение пассивно. Информация беспристрастна, объективна. Телевидение построено на эмоциях. Это забава, развлечение. Что бы ни говорил, что бы ни делал Марти, ему, в сущности, наплевать на вас, на вашу компанию, на ваши самолеты. Ему платят за редкостный талант провоцировать людей, заставлять их выплескивать эмоции...».

Не то чтобы Крайтон мечтает заткнуть журналистам рты или насадить цензуру, однако в книге он старательно проверяет на прочность романтический стереотип репортера как некоего Ланцелота, рыцаря Справедливости, бесстрашного «разгребателя грязи» и стойкого защитника демократии – то есть разрушает светлый образ, укоренившийся в массовом американском сознании после «Уотергейта» и апологетического фильма Алана Пакулы (у нас те же постаментики были оккупированы отечественными ланцелотами на гонораре – от Невзорова до Доренко, от Додолева до Хинштейна).

Закономерно, что в финале «Крыльев» выясняется: утечка информации на ТВ была организована специально, чтобы один из директоров смог подсидеть другого. Что же касается причин аварии, то Крайтон не может допустить, чтобы та произошла из-за каких-то вульгарных поломок. За железки романист стоит горой. Поэтому катастрофа стала возможной из-за обычной человеческой глупости и безответственности – качеств интернациональных и не имеющих прописки в каком-то одном отечестве. Звездно-полосатым флагом оно осенено или, допустим, триколором...

Майкл Крайтон ушел из жизни в расцвете творческих сил. Последний его прижизненный роман, «Next» (еще один вышел уже после смерти писателя), был посвящен проблематике генной инженерии, на которую писатель обрушился всей мощью своей фантазии. Одно дело – устойчивые к вредителям генно-модифицированные овощи, и другое – если открытия в этой области позволяют беспринципным ученым и хищным корпорациям (а также хищным ученым и беспринципным корпорациям) делать ужасные вещи и никакой ответственности при этом не нести. Как видим, Крайтон был верен себе и своей теме.

Лев Гурский