...Четырехлетний ребенок сорвал рабочий день. Он носился по кабинетам, хлопал дверями, хватал со столов все, что нравилось – карандаши, цветную бумагу для записей, ручки, точилки. Урезонить разбушевавшееся чадо одной из сотрудниц пытались немногие. Большинство морщилось, но немедленно обрушивало неподдельный гнев на тех, кто хотел навести порядок: это же ребенок! Ты что, детей не любишь? Пусть радуется жизни.

Больше всех за детские права ратовала бухгалтер. Оторвавшись ненадолго от муторного задания, она прихлебывала кофе и рассказывала коллегам о том, что детям нужна свобода. Когда чашка опустела, прогрессивная дама повернулась к монитору и обомлела: тот был черен, как ночь. Из-под стола вынырнул довольный малыш, которому очень понравилось нажимать на светящуюся красным кнопочку «пилота».

Тогда все кончилось благополучно – документ она сохранила, а мама, наконец-то, успокоила чадо. И, что совсем неудивительно, после того, как его строго отчитали, малыш спокойно уселся за столик в углу с пачкой бумаги и карандашами, и лишь изредка подходил к маме, похвастаться новым шедевром.

Куда печальнее оказалось появление на маминой работе девочки школьного возраста... Дело происходило в одном из тех НИИ, где ставят опыты на мышах и других зверюшках. И, конечно, виварий для детей сотрудников всегда был самым интересным местом.

Когда детей приводили поодиночке, все обходилось хорошо. Но в тот злополучный день ребятишек в интересном месте оказалось двое, а взрослые куда-то делись. Оба ребенка прекрасно знали, что клетки открывать нельзя. И поэтому, когда, заигравшись, выпустили узников, честно старались отловить их и запихнуть обратно за решетки. Отчасти им это даже удалось. В результате грызуны контрольной группы перемешались с жертвами эксперимента, самцы с самками, у мышей вскоре случился бэби-бум, а институтский кот, наловивший ускользнувших мышей, серьезно заболел. Сотрудник, проводивший эксперимент, даже через пятнадцать лет не мог об этом спокойно вспоминать.

А еще одного милого ребенка родители-геологи брали с собой в поле. До сих пор не могу понять, как он сумел поднять геологический молоток... В общем, он в метание молота играл. Мимо головы одного из геологов молоток пролетел на расстоянии волоска.

Когда речь заходит о том, чтоб брать детей на работу, будь то на форуме, или в реальной беседе, равнодушными остаются немногие. Одни, подобно добрым тетушкам из первого примера считают, что детям позволено все, а те, кто с этим не согласен – просто мрачные люди и детоненавистники.  Другие –  и такие найдутся непременно! – заявят, что на работе работать надо, а не детей нянчить. Тем не менее, никто не застрахован от аврала, когда ребенка не с кем оставить, в садике карантин (это если ребенку вообще нашлось место в садике; продленки нет, бабушка в другом городе, а отпроситься с работы никак нельзя). И – что делать, приходится тащить ребенка на службу.

Далеко не всегда это катастрофа. Если ребенок может сидеть, никому не мешая, возражений, как правило, не бывает. Сама я с малых лет бывала у родителей на работе и могу честно сказать, что у сотрудников я отнимала не больше двух минут рабочего времени: поздороваться, выслушать комплимент – детей всегда есть за что похвалить (хотя бы за то, что «уже большая»),может, взять конфету или карандаш. Потом взрослые возвращались к работе, а я тихо занималась своими делами. Пай-девочкой я не была, некоторые мои подвиги родители вспоминали с дрожью. Но на работе им за меня краснеть не приходилось!

А ходить к родителям на работу мне в детстве нравилось. Папа работал в геологическом институте, в огромном здании с высоченными потолками и гулкими коридорами. Еще там был музей: красивые камни, окаменелости, скелет динозавра. Его я особенно любила – рядом с ним было хорошо сидеть на кожаном потертом диване и вспоминать кадры диафильма «Затерянный мир» – книгу я прочитала, уже учась в школе. Но и в кабинете было чем заняться: почитать или порисовать.  Уже потом, когда я окончила институт, мне довелось поработать два года в том же здании – словно домой вернулась. Динозавр был столь же огромен и все так же взирал на меня пустыми глазницами из-под высокого потолка, кошки по коридорам бродили другие, но так же выпрашивали ласку, а старенькая начальница охраны обрадовалась мне как родной.

В некоторых фирмах, специально для того, чтоб порадовать детей и показать им, чем занимаются родители, устраиваются дни открытых дверей, когда приводить отпрысков не просто можно, а даже нужно. Для детей могут организовать праздник, экскурсию или викторину, не говоря уж о елках и выездах на природу. Но эти прекрасные вещи служат развлечению, а не решению проблемы: дети, конечно, будут вспоминать экскурсии и выступления клоунов с той же нежностью, с которой я вспоминаю динозавра, но все же родители тащат их на работу чаще не из желания порадовать, а потому что не с кем оставить. И снова возникает все тот же вопрос: что делать? Можно или нет?

Последнее слово, конечно, останется за работодателем. В одних компаниях к этому вопросу относятся просто: мама, на которой мирно висит младенец в слинге – привычное зрелище.  Другие начальники строги как Карабасы-Барабасы, и без лишних слов отправляют детолюбивого сотрудника домой: на первый раз в отгул за свой счет.

Можно сколько угодно говорить о том, что лояльность работников повышается, если можно работать и не думать, кто же посидит с ребенком; о том, что семейные ценности не противоречат корпоративным; что если компания постоянно присутствует в жизни сотрудника в той или иной форме, это только к лучшему – все хорошие и правильные доводы разобьются в прах после первого же протеста бездетных сотрудников, которым вовсе не нравится шум, беготня, а также то, что вещи пропадают, а с любимой китайской розы оборваны все цветы.

И это речь еще шла о вариантах, когда худо-бедно можно выделить стул и хотя бы часть стола, и напоить ребенка чаем на кухне. Почему-то и на форумах, и в многочисленных статьях, посвященных проблеме «ребенка не с кем оставить, поэтому беру с собой», говорится именно о работе в офисах. Между тем, люди трудятся не только там: в больницах, магазинах, на складах, на улице, в цехах – то есть, в местах, где появление ребенка куда более нежелательно, нежели в уютной и спокойной конторе, а иногда попросту опасно.

Очень жалко детей продавцов, которые изнывают от скуки, а мама пытается одновременно следить за отпрыском, оберегать товар, обслуживать покупателей и не обсчитаться с выручкой. Как-то доводилось видеть ребенка кондукторши, смирно сидевшего возле мамы и лишь иногда хныкавшего: было жарко, сколько уже этот несчастный ребенок катался в троллейбусе, сказать трудно, мама сама страдала, но поделать ничего не могла. Пожилая пассажирка возмущалась вслух,  речь свою обращала то ли к потолку, то ли к окну: возят малыша, непонятно зачем... Кондуктор бросала на нее испепеляющие взгляды, но ничего не говорила. А что сказать-то? Она сама прекрасно понимала: ребенку сейчас бы у речки или возле залива сидеть, загорать, купаться, играть в мяч... Наверняка, если бы была возможность оставить его даже не за городом, просто дома, она бы это сделала без подсказок  пассажирки.

Проблему могли бы решить корпоративные детские садики или хотя бы детские комнаты, где можно было бы оставлять детей под присмотром педагога. Вряд ли это обойдется дороже, чем спортзалы, выезды на шашлыки, картинг и прочие недешевые удовольствия, которые будто бы укрепляют корпоративный дух. Возможность для сотрудника работать, не сидя как на гвоздях от мыслей, уследила ли бабушка за газовым краном, который ребенок уже в состоянии повернуть, или насколько ответственна найденная по объявлению няня, внесет в копилку лояльности вклад куда больший.

Для тех компаний, для которых совет организовать свой садик прозвучит не лучше знаменитой рекомендации есть пирожные, когда нет хлеба, возможно, лучшим выходом будет дать возможность родителям работать удаленно или составлять для них гибкий график. Для самих родителей вариантов меньше – от них здесь зависит немногое. Лучшее, что они могут предпринять, это приучить детей сидеть тихо и заниматься своим делом, не мешая взрослым.    Насколько полезно такое времяпрепровождение – молчать и попадаться на глаза как можно меньше – для самого ребенка, решать его близким. Я была довольна, для другого ребенка это станет пыткой. У коллег претензии обычно вызывает не само присутствие ребенка, а шум, вопли и прочие бедствия, им причиняемые... Мне, во всяком случае, чужие дети на работе не мешали, пока вели себя хорошо. Что думали обо мне сослуживцы моих родителей, не знаю: вроде, они всегда были добры ко мне. Хотя, может они молчали лишь потому, что это были «очень воспитанные кролики». Сейчас я уже ни в чем не уверена.

Ольга Мареичева