«Вы совсем не писатель, – наседали журналисты на Стивена Кинга. – Вы просто чертов конвейер. Неужели вы думаете, что люди будут воспринимать вас серьезно, если вы выпускаете по книге в год?». Стивен Кинг совсем не обижался и легко парировал: «Ну, я не «чертов конвейер», разве что домашний, просто я работаю постоянно. Писатель выпускает одну книгу в семь лет не потому, что думает Великие Думы: даже очень длинную книгу можно продумать и написать за три года. Нет, писатель, выпускающий одну книгу в семь лет, попросту бездельничает...».

Сегодня Кинг – один из самых успешных американских писателей, известных на всей планете. Его тиражи исчисляются миллионами. Каждая его новая вещь нарасхват, а из экранизаций его книг (среди режиссеров – такие величины как Стенли Кубрик, Брайан Де Пальма, Дэвид Кроненберг, Роб Райнер, Джордж Ромеро) можно составить приличную видеотеку. Писатель обращался едва ли не ко всем популярным в области фантастики и мистики темам – от путешествий во времени до вампиризма, – и везде сумел придать этим темам новое звучание. Городок Бангор в штате Мэн сегодня знаменит лишь потому, что там живет Стивен Кинг.

Если верить его полумемуарному фолианту (под обезоруживающим названием («Как писать книги»), литературой мальчик увлекся еще в глубоком детстве. Самые первые, самые ранние позывы крошки Стиви к творчеству завершились сочинением рукописных рассказов про Хитрого Кролика. Несколько позже младший школьник Стив сочинил свой первый большой опус «Колодец и маятник» по мотивам даже не Эдгара По, а вольной экранизации По режиссером Роджером Корманом – королем трэш-кино 60-х. Этот рассказ-ремейк про колодец и маятник, размноженный на ротапринте, был собственноручно распродан юным автором в родной школе с профитом аж в девять долларов. Правда, учительница пресекла коммерцию малолетки и заставила все деньги раздать обратно, но прецедент был создан.

Затем последовали новые, более серьезные, попытки творчества и работа в школьной газете. Потом первый «по-настоящему» опубликованный в заштатном журнальце рассказ «Я – малолетний грабитель могил». Потом начался долгий период многочисленных отказов из журналов (Кинг прикалывал их на гвоздь и скоро скопил здоровенную пачку). Потом возник ряд не очень гонорарных публикаций то здесь, то там (впрочем, двадцать пять долларов – тоже прибавка к хилой учительской зарплате).

Писатель вспоминает о счастливом дне, когда за повесть «Иногда они возвращаются» автору перепало аж полтысячи баксов: хватило и на лекарства заболевшей дочке, и на ремонт коробки передач в машине. «Я заметил такую вещь, – позднее писал Кинг, – если ты добился какого-то успеха, журналы куда реже пишут: «Нам это не подойдет». В середине 70-х такие издательские отзывы и впрямь перестали приходить к автору с фатальной неизбежностью. Дело сдвинулось с мертвой точки. Процесс пошел.

Самым счастливым днем для безденежного педагога и молодого еще писателя Стивена Кинга стал коммерческий успех его первого (из пробившихся в печать) романа «Кэрри». Случилось это в середине 70-х годов прошлого века...

Когда Кинг рассказывает сегодня о своем напряженном рабочем ритме, он ничуть не лукавит: писатель и поныне остается редкостным трудоголиком – даже по масштабам Америки, где любят и умеют работать. С тех пор, как у автора-дебютанта задорого купили его первый роман, из под пера Кинга (вернее, теперь уже компьютерной клавиши) вышли многие десятки романов, повестей, рассказов и сценариев – от чистых «саспенса» и мистики до научной фантастики и психологической прозы.

Было время, когда «король Стивен» ежегодно сочинял гораздо больше, чем могли купить его издатели. А поскольку, согласно неписаным законам американского книжного рынка, популярный беллетрист не имеет права баловать читателя несколькими романами в год (иначе, мол, читатель привыкнет, расслабится и утратит жадный интерес к новинкам этого автора), Кинг придумал свое «второе я» – писателя Ричарда Бахмана; и от его имени публиковал некоторые свои произведения. Виртуальный Бахман долго следовал в кильватере Кинга. Только когда Кинг из просто популярного беллетриста сделался суперпопулярным, он заработал себе право нарушать «рыночные» законы, а потому «легализовать» Бахмана.

А «легализовав» свое alter ego, Кинг немедленно задействовал этот литературно-детективный сюжет со своим участием даже не в одном произведении, а в нескольких: и в романе «Темная половина» (когда придуманный автор желает разобраться со своим создателем), и в романе «Мешок с костями» (где процесс появления «незапланированных» книг описан во всех деталях), и в повести «Тайное окно, тайный сад» (где двойная жизнь писателя становится причиной его психического расстройства).

Не раз и не два рачительный Кинг, придумывая сюжеты, выдергивал по нитке из собственной судьбы. Достаточно вспомнить хотя бы роман «Мизери», в котором беллетрист Пол Шелдон, ставший заложником безумной читательницы-фанатки, в немалой степени похож на самого автора.

Едва ли не все свои детские и взрослые страхи – перед «букой» в темном шкафу, перед испорченным лифтом, перед взбесившейся электрической пишущей машинкой и так далее – Кинг умело переводил в сюжеты, и всякий раз его освобождение от боязней означало появление нового фантастического или мистического шедевра. Даже автокатастрофу, едва не унесшую жизнь писателя и надолго приковавшую его к больничной койке, «король страха» сумел использовать с пользой для своего творчества: прямые отсылки к этому биографическому событию мы найдем и в эпопее «Темная башня», и в телесериале «Королевский госпиталь», поставленном по оригинальному сценарию Кинга...

Несколько лет назад «король страха» выступил с заявлением, что-де уходит на покой и больше не будет заниматься сочинительством: мол, денег на жизнь уже хватает, и неохота на старости лет подсовывать читателю новые произведения, которые будут хуже прежних. Позднее Кинг, конечно же, отказался от своих слов. Но даже если бы он вдруг осуществил свою угрозу, едва ли бы читатель поверил своему кумиру, что тот уходит из литературы всерьез. Это было бы не «по-кинговски». Уйдя в тень, он все равно продолжал бы писать – ну разве что не показывал бы результаты своего труда. И то до поры, когда искушение поделиться с миром написанными книгами станет уже непереносимым.