Не знаю, как вы провели новогодние празднички, а у меня как всегда праздники прошли поучительно. На этот раз уроки были посвящены предопределению и свободе выбора; причем все они со мной произошли в канун наших православных праздников.

Урок первый случился в Рождественский сочельник, я так потом проанализировал его и назвал по-булгаковски…

… «кирпич ни с того ни сего никому и никогда на голову не свалится»
Суть урока в двух словах: не испытывай Господа своего. В качестве вводных: мы с коллегой, даже можно сказать начальством, директором газеты, где хранится моя трудовая книжка, стали отмечать Рождество немного раньше, чем положено в приличном обществе. То есть с самого шестого января. Мы катались по каким-то узбекским закусочным, пили там пиво и водку под плов и этническую музыку, позже наведались в кофейню, догонялись там коньяком, потом продолжили пивом в пиццерии... К вечеру поняли, что родным и близким, а так же братьям и сестрам по вере в храме, на нас лучше не смотреть. Поэтому мы честно взяли еще водки, коньяка, вина, салатов и поехали на работу – в редакцию.

Очнулся я от какого-то сновидческого ужаса, глянул вокруг: недопитое бухло, сигаретные бычки в салатах, какие-то крошки, куски сухой рыбы, а главное директор куда-то подевался. Короче «ужосс чо», к тому же одна мысль тревожила меня: зимние ночи коварны – может быть уже утро, а за окошком еще темно. А если утро, рассудил я, то значит скоро придут на работу люди и застукают меня в этом бардаке. Что я им скажу?

Ну, знаете у испуганного пьяного человека своя логика, ведь какие люди придут на работу утром седьмого января? С точки зрения разумной логики, только такие же, как и я. Но разумная логика тогда не работала. Сказав самому себе «надо Вася, надо», я убрал офис, как уборщик в фильме «Запекшаяся кровь» – быстро и чисто. И поспешил на улицу, мимо спящего охранника. Вы не представляете, каково было мое удивление: улицы оказались абсолютно пустынными – без людей и машин, а остававшийся в крови алкоголь на морозе получил второе дыхание.

И вот стою на обочине дороги морозной ночью, до утра еще очень далеко, совершенно пьяный, никуда идти не могу, потому что сил нет, только раскачиваюсь как маятник в настенных часах моей бабушки. И тут в истории случается поворотный момент. Около меня останавливается неизвестно откуда появившийся, как я сразу почувствовал, нехороший автомобиль. Передние сидения в нем занимали два здоровенных молодца с бритыми головами, и тот, что не за рулем, открыл дверь и скомандовал: «Ну, что смотришь, садись».

Две противоречивые мысли стали бороться в моей нетрезвой голове. Одна советовала: в эту машину нельзя садиться ни в ком случае, следующим этапом в этой театрализованной поставке будет грабеж. Но другая мысль подмечала: может и грабеж, а может, и нет. В качестве альтернативы я могу запросто замерзнуть на улице, все равно охранник в теплом офисе спит и обратно не впустит.

Ну, в общем, сел, и мы поехали в неизвестном направлении, заезжая в какие-то ночные клубы, общаясь с девушками легкого поведения. Попутно я заплатил за заправку, поскольку оказалось, что мои лысые попутчики были некредитоспособны. И во время одной из остановок я понял, что мой дом уже совсем неподалеку, сказал «пока», хлопнул дверью и на нетвердых ногах двинулся домой пешком. Но не тут-то было: не прошел я и ста метров, как автомобиль догнал меня и мои попутчики вышли из машины с внушительными разводными ключами. Предложили вернуться в машину – поговорить. Почему-то я сразу понял, что они не собираются менять шины, а ключи это как бы молчаливая угроза лично мне. И на ночной пустынной улице угроза вполне реальная.

Вообще, мне приходилось неоднократно лежать в нейрохирургии с разбитой головой, и еще раз попадать туда не хотелось. Выбор был небольшой, пришлось вернуться в машину. Оказалось, что, по мнению «таксистов», я должен им 2,5 тысячи рублей (хотя от места, где они меня подобрали, до моего дома доехать стоит 150). «Ну, а что», поигрывая инструментом, мотивировали меня вымогатели, «без нас ты бы все равно замерз, не отдашь деньги, сам знаешь, что будет». С собой у меня такой суммы не было; в общем, довезли они меня до дому, и пошли с разводными ключами провожать в квартиру.

Родственникам они представились, как мои спасители от замерзания, и потребовали денег. Пока сонные родные отдавали моим «спасителям» кровные из скудного семейного бюджета, я нашел в кладовке топор. И в тот момент, когда бритоголовые «чип и дейл» тепло прощались с моей семьей, я появился из кладовки с топором, прекрасный словно ангел смерти. Было замахнулся, как в голове вновь включился диалог двух дискурсантов: один призывал «мочи кАзлов!», а другой – «ты с ума сошел».

Надо ли уточнять, что топор никому на голову я так и не опустил. «Спасители», прихватив купюры, кинулись бежать по лестнице вниз. Я с криком «зарублю» бросился за ними следом. Мама с воплем «сынок, стой!» – за мной, за ней видимо бежала моя кошка… С одной стороны, жесть, а с другой – повеселили соседей утренним шоу. Так вот я до сих пор не пойму, была ли случайна та моя встреча со «спасителями», или это было предопределено…

Урок второй. Детерминизм и свобода воли
Раздумывая о таких вот неслучайных случайностях, я с каждым днем все глубже погружался в квантовые миры, в рассуждения о свободе воли и детерминизме. Одни говорят, думал я, что свобода воли – это хаос, и наш мир полностью детерминирован, другие, напротив, уверяют, что лишь свобода воли имеет смысл. И я все больше в этом путался. Как говаривал один персонаж Пелевина, если все в руках Аллаха, то где сознание Будды? С одной стороны, руки Аллаха есть только в сознании Будды; а с другой, и сознание Будды – только в руках Аллаха.

Вот я, например, несколько лет назад принял волевое намерение ехать в город Дрезден, чтобы решить главную проблему своей жизни, про любовь, отношения и всякое такое, а сам барахтаюсь в детерминизме текущих событий. Как-то нехорошо получается, не по-нашему, не по-магически.

И неизвестно, сколько бы эти размышления продолжались, если бы вечером тринадцатого января, как раз перед Старым Новым годом, не раздался телефонный звонок. Приснопамятный директор поздравил с наступающим праздником и предложил встретиться у товарища-компьютерщика – «обсудить планы». Это у нас кодовые команды такие: «обсудить планы» или «срочная командировка» – если пьянка растянется на несколько дней. Опять же родственники не поймут, а так вроде бы все в рамках приличия, обсуждаем планы, срочно едем командироваться. Тем более я вроде сам в это верил: в планы, командировки, в такую виртуальную структуру, где директор – администратор, разводящий заказчика на бабло, а я – журналист и друг-компьютерщик – исполнители, бабло отрабатывающие. Но бабла с таких форм сотрудничества, если по-честному, всегда было минимум, а потом оно вовсе закончилось, остались только «обсуждения планов» в шашлычных и кратковременные запои в «срочных командировках».

Вообще, как говорят квантовые физики, «энтропия возрастала» раз от раза, но поскольку в нашей реальности мы следуем строгим законам детерминизма (причина рождает следствие, поэтому чтобы заработать бабла нужно «обсуждать планы» с директором), избавиться от «возрастающей энтропии» у меня не получалось.

Друг-компьютерщик, уже вконец измученный частыми «командировками», взял бессрочный тайм-аут по части употребления алкогольных и слабоалкольных напитков. И через полчаса наших обсуждений дагестанского коньяка, ростовского шампанского и новинок кино, попросил нас, культурных дискурсантов, куда-нибудь пойти погулять, а то дочка сейчас с вечерних прогулок вернется, а дома такая пьяная компания планы обсуждает.

Естественно, мы снова запаслись энергетическим топливом и отправились в теплый офис редакции газеты. Там мы продолжили обсуждение кинофильмов и текущих планов, но разговор наш незаметно свернул на рассмотрение таких категорий, как детерминизм и свобода воли – в память предрождественских событий. То есть, мог ли я не садиться в нехорошую машину, а если бы не сел, был бы результат такой же или все-таки другой.

…Директор алкоголически печалился все больше, разрабатывал суставы пальцев, а я иронизировал над ситуацией. И в момент наивысшей степени иронии, вдруг почувствовал, как искры посыпались из глаз. Понимаю, что уже сижу не на стуле, а лежу на полу возле стенки, и по затылку что-то теплое течет. Посмотрел – кровь, а директор сверху на меня смотрит, руку ушибленную потирает.

Карлос Кастанеда говорил, что дух проявляет себя человеку неоднократно, но если человек не хочет замечать его, дух становится настойчив. Лежу, понимаю: та предрождественская встреча была настойчивым проявлением духа, напоминанием, что нужно следовать своему волевому намерению, искать бабло на новый загранпаспорт, а не барахтаться в компании с директором в детерминизме текущих событий. Еще одно такое проявление духа и томография может уже не понадобиться…