Обещания выполнять нужно. Тем более что день святого Валентина с утра, значит обещания на тему любви – святые, как ни крути. А поскольку объект моих любовных переживаний находится где-то в неведомой мне стороне, я выполняю обещания в другом формате: пересматриваю личный опыт, сравнивая с опытом чужим.

Не так давно обещал посмотреть фильм Романа Каримова «Неадекватные люди». Посмотрел. А на следующий день в том же кинотеатре смотрел «Норвежский лес» – японскую экранизацию режиссера Ань Хунг Чана одноименного романа Харуки Мураками. Вот, казалось бы, сравнивать эти фильмы невозможно: разные весовые категории, неодинаковые бюджеты, но мы попробуем. Ведь и первый, и второй фильм претендуют на некую блогерскую искренность, достоверность рассказа от первого лица.

Начнем со второго, сложного, фильма. Оказалось, в романах Мураками, равно как и в его экранизациях, можно купаться в состояниях, как во время приема ЛСД. Ты ничего не запоминаешь, ни зачем не можешь уследить, просто плывешь в шикарных визуальных ассоциациях, образах; а если не читал до этого Мураками, вообще ничего не поймешь.

В этом японском фильме все построено на художественном обращении к подсознанию. И что удивительно: профессиональнейший (актеры, операторская работа, монтаж – все на высочайшем уровне), со всех сторон красивый фильм, сделанный на столь классном материале, как проза Харуки Мураками, не нашел отклика в сердцах зрителей. Кроме меня и знакомой барышни в зале сидели еще три девушки.

Тогда как на фильм «Неадекватные люди» Романа Каримова стоял, ну если не лом, то, по крайней мере, очень приличные очереди в кассу. И при всей своей неуклюжести даже у меня, злобного критика, первый фильм Каримова вызвал в сердце больший отклик, нежели высокопрофессиональное кино Ань Хунг Чана.
Тем более, сказались субъективные мотивы: очень-очень много сравнимого с личным опытом есть в этом фильме. То есть в 33 года я тоже уезжал в Москву навсегда и начинал жизнь с чистого листа. Опять же побудительным толчком стала личная драма, а главное – ощущение ненужности себя в прежнем пространстве, в старом формате.

Хотя никакой трагедии – в отличие от предыстории «Неадекватных людей» – в моем случае не было. Драма завершилась через несколько недель после отъезда любовными объяснениями сначала по телефону, потом через Интернет, а потом и моим возвращением и несколькими годами счастья.

Мне 33, любимой 20 и все у нас тогда было впереди. И в этом моя первая «предъява» к сценарию – надуманная трагедийность предыстории. Ведь тысячи людей оказываются в подобной ситуации: уезжают в столицу из Сердобсков, Сарапулов, Самар, но вот таких чуваков, способных перед отъездом бухим разбить насмерть любимую женщину, среди новых москвичей, наверное, немного… Ведь в какую новую жизнь с таким грузом ехать, с какими психотерапевтами беседовать?! С таким грузом остается только в дурдом или в монастырь – грехи замаливать.

Впрочем, знакомые рассказывают, что в юности я тоже любил травить трагические байки, и чем драматичнее был там финал, тем выразительнее я их рассказывал, так что спишем эту трагедийность на возраст сценариста: все-таки, как заметила Алиса, режиссеру Роману Каримову всего 26.

Спросите, причем тут Алиса? Да это моя знакомая барышня, которая работала на этом фильме помощником костюмера. Может, кто помнит сцену «Хэллоуина»? Там за соседним с главными героями столиком сидела юная ведьмочка в розовой шляпе? Так это она.

Правда, первый раз я увидел ее не в кино, а в родном городе, в ночном клубе «Акварель», где я на тот момент переживал из-за скрывшейся в неизвестном направлении любви всей моей жизни. А Алисины экспрессивные танцы с широко-открытыми глазами смутили рассудок мудрого старца, то есть меня.

Дальше пошло-поехало почти как в кино «Неадекватные люди». Много ли нужно сделать девушке, чтобы запасть в сердце мужчины в самом расцвете сил? Иногда совсем немного. Короче впечатлила, взялась за образование в сфере молодежных субкультур, познакомила с подружками, показала, как надо правильно веселиться. И признаюсь вам, для мужчины средних лет, вроде меня, общение с юной красавицей – это бесконечный источник вдохновения и сил, получше любого витаминного комплекса. Хотя далекая любовь меня тоже не оставляла, в мыслях, и некую грань в отношениях я не переходил.

Так мы весело и с пользой проводили время, даже не зная фамилий друг друга. И в один из поворотных моментов нашего общения, я поинтересовался по поводу очередной ее затеи, в духе Чеширского кота: «Алиса, а в своем ли ты уме?». «Должно быть в чужом, ведь я Алиса Фишер», – ответила барышня, точь в точь, как и должна была ответить настоящая, кэрролловская, Алиса.

И тут меня как током тряхануло: ведь я знал лишь одного человека с такой фамилией – это был мой однокурсник, и насколько я помнил, у него когда-то там давно родилась дочь. Надо ли уточнять, что Алиса, в самом деле, оказалась дочерью моего однокурсника. В общем, своих деточек Бог мне пока не дал… Но наши отношения резко изменились: ухлестывать за дочкой, пусть и чужой, противоречило моим жизненным установкам.

Зато с этого момента я оказался в курсе ее влюбленностей, романов, разочарований. Рассказывать об этом можно долго, я не буду вас утомлять. Тем более что в один прекрасный момент Алисе стало тесно в Саратове. И она, как положено современной модной девушке, купила билет на поезд № 9 и отправилась в столицу нашей Родины. Навстречу новым приключениям.

И вот, сидя в съемной квартире за компьютером, Алиса увидела объявление «Вконтакте»: съемочной группе требуется помощник костюмера. И телефон. Оказалось, что помощника костюмера ищет съемочная группа фильма «Неадекватные люди».

«А ты что, такой великий костюмер, так здорово умеешь шить, что к нам устраиваешься?», – законно спросил Алису продюсер Михаил Кукушкин. «Конечно, я все могу», – не моргнув глазом, соврала Алиса, которая тогда и носок зашить не умела. Потом Кукушкин познакомил Алису с режиссером Романом Каримовым, как говорит Алиса «таким маленьким мальчиком, с рюкзачком, каких по Москве миллион ходит».

Идея фильма – «Биться головой о стенку гораздо веселее, когда знаешь, что за ней скрывается родственная душа» – пришлась Алисе в тему. И хотя фильм был низко бюджетным, всего 100 тысяч долларов (правда, летом я слышал, что вообще 10 тысяч), Алиса активно включилась в процесс. На нее легла главная массовая сцена – Хэллоуин в кафе «Апшу» на Третьяковской.

Как я уже упоминал, там она сыграла и эпизодическую роль веселой барышни в костюме ведьмы, замотавшей главную героиню туалетной бумагой. Этот эпизод при окончательном монтаже в фильм не вошел, но Алиса в массовке, в компании разодетых ею же актеров, смотрится вполне органично. Да и сам Хэллоуин – на радость режиссера и продюсера – удался.

К финалу съемок Алиса стала любимицей группы. Правда, денег на нее не было. Впрочем, почти вся съемочная группа работала скорее не за деньги, а за интерес. Может быть, в этом и есть главный рецепт любви кинозрителей к фильму – непосредственный, почти детский интерес его создателей.

Вот за что работала команда «Норвежского леса»? Если сказать «и за больше деньги тоже» – будет правдиво. Явно их работа опиралась не на детский интерес, а на высокий профессионализм. А зритель, ну я, к примеру, это чувствует, профессиональных и высокотехнологичных фильмов с каждым днем становится всё больше, а вот интересных – нет.