Тогда, в 80-е года, фотографировались не так, как сейчас. Не было интернета, не было цифровых фотоаппаратов.
Люди снимались, платили деньги, а потом либо приходили через три дня за фотографиями, либо получали конверт с фотками по почте. Если же съёмки шли где-то в турпоездке, то они, как правило, опять высылались по почте. В середине 80-х годов в стране у профессиональных фотографов появились первые Полароиды, которые ещё как-то выручали, давая возможность не ждать фотки, а получить их сразу. Но Полароидов было очень мало. Помню, ими снимали лишь в центре Москвы и у Макдоналдса. А в обычных парках, и в других городах нашей страны продолжали стоять люди с Зенитами.
И вот мне вспоминается, как мы с бабушкой в тульском парке им. Вересаева, в ноябре, поздно вечером, под холодным проливным дождём шли по аллее к фотостудии, где работали парковые фотографы. Не знаю, почему мы пошли тогда и в тот момент, но мы шли вдвоём по этому мокрому асфальту, по которому лужи бежали со скоростью морской волны. Сейчас это кажется удивительным, но тогда никто никого не боялся. Максимум, кто мог выйти из кустов, это какой-нибудь замшелый алкоголик (бомжей тогда не было вообще), но с ним бы мы с бабушкой справились!=)
К слову, несколькими годами позже, я потерялся в этом парке. Мне тогда было уже больше 10 лет и мы с бабушкой поехали на День города в тульский парк. Там пели разные артисты. Тогда я увидел живого Якубовича, который вёл это мероприятие. В тот момент я даже и представить не мог, что пройдёт около 15 лет и я сам буду участвовать в "Поле Чудес", которое очень любила смотреть бабушка.
И вот я как-то там так загулял, что потерялся. Я тогда подошёл к милиционерам и сказал, что "бабушка потерялась".=))
Они сказали, чтобы я постоял в центре у клумбы, но я очень скоро оттуда сбежал и поехал домой. Приехав домой я понял, что дома никого нет и поехал назад в парк. Как потом выяснилось, бабушка, поискав меня по парку, тоже поехала домой, но чуть позже меня и мы с ней разминулись прямо на несколько минут.
Приехав в парк я пришёл в отделение милиции и стал сидеть там. Милиция занималась тем, что подбирала пьяных, разнимала драки хулиганов, так что им пока было не до меня. Мимо меня проводили в обезьянник разных забулдыг, пьяных, ещё каких-то личностей, которых собирали по парку после окончания праздника.
В итоге часа в три ночи, когда в парке всё успокоилось и порядок был наведён, дошла очередь и до меня.
Меня посадили в "козёл" (УАЗик) и мы с тремя милиционерами поехали ко мне домой. По дороге мы слегка заблудились поскольку, я в Туле не жил, а приезжал на некоторое время летом. Мы оказались в каком-то большом овраге, когда я понял, что мы заехали не туда. Чтобы выехать обратно, надо было разворачиваться и долго ехать по грунтовой дороге. Но был другой путь - подняться из оврага прям по травянистому склону И тогда я говорю водителю "А вы можете прямо на гору въехать?". Он засмеялся и говорит "Во молодец мальчик!". Водитель поддал газу, машина заревела и стала подниматься почти вертикально на холм.
Машина, тяжело урча и прыгая на ухабах забралась на холм и оказалась прямо в нашем районе.
Окна в квартире горели, бабушка не спала. Когда меня привели, она плакала. Милиционер спросил не нужно ли вызвать скорую помощь, на что бабушка ответила отказом. Я думал, что она меня будет ругать или бить, но она просто уложила меня спать.
На следующее утро я проснулся очень поздно, ведь заснул уже под утро, и проснувшись, я кончиком своего носа почуял, что меня ждал на кухне горячий завтрак.

Второй интересный случай произошёл в Детском саду.
Мы играли в войнушку на листках тетради: рисовались советские и немецкие танки, затем каждый из них стрелял по очереди, путём рисования выстрела из пушки. Тетрадный листок сгибался и если этот выстрел попадал на танк противника то тот считался подбитым. Если выстрел попадал в гусеницу, то танк считался сломанным, но продолжал стрелять.
И вот я закончив очередное сражение, взялся за новое. И стал рисовать танки. Так получилось, что начал я рисовать танки со свастикой, немецкие. Я прилежно нарисовал десяток танков, и только собрался рисовать советские танки, со звёздами, как откуда ни возьмись появилась воспитательница. Она схватила листок и в ужасе вымолвила "Он рисует фашисткие танки!" и забрала листок. Когда за мной вечером в детский сад пришла мать, воспитательница вызвала её к себе, кинула ей под нос мой листок и закричала "Вы посмотрите чем занимается ваш сын! Рисует фашисткие танки! Как вы его воспитываете!". Я стоял рядом. На все мои попытки объяснить, что я собирался рисовать советские танки, но как раз перед этим у меня листок забрали остался без внимания.
Я ни помню что было с этим листком, отдали его матери или нет, но после этого разговора мать очень долго ругала меня и дала несколько тумаков. Мать особенно боялась, что нас после этого снимут с очереди на квартиру, в которую мы отстояли несколько лет, если вдруг об этом случае из детского сада сообщат куда-нибудь в РОНО или в РАЙКОМ Партии. Но в итоге всё обошлось: из детского сада никуда выше не сообщили, видимо тоже не хотели, чтобы на них была брошена тень, что у них дети в саду рисуют фашисткие танки.
А я на примере этого случая узнал, как можно легко оклеветать невиновного человека, было бы желание. И доказать обратное будет уже невозможно.
Читать далее