Почему Исландия? На этот вопрос мне также сложно ответить, как проанализировать, почему я влюбилась именно в этого, а не в другого мужчину. Я люблю эту холодную страну с молчаливыми сдержанными людьми, которых трудно разговорить, с которыми трудно подружиться; но если у тебя все-таки получилось вызвать доверие, то удивляешься  тому, насколько они просты и не склонны к лицемерию, столь утомляющему в столице нашей Родины.

Все началось в 2008-м году, когда я приехала в Рейкьявик как волонтер на кинофестиваль и в первый же день увидела Бьорк, выходящую с кинопоказа. Помню, что громко зашептала ребятам, которые работали со мной: «Это же Бьорк, о май гад, это же Бьорк!». На меня посмотрели с недоумением, потому что, наверное, нет такого местного, кто бы ни встречал ее, она для всех соседка. Но для меня это было чудом, и я, как дурочка, бежала за ней до парковки, просила автограф, но ничего не получилось... 

И вот я живу в Исландии почти год, встречаю Бьорк и не удивляюсь. Зато многие удивляются мне. Исландцам кажется довольно странным, что у меня в 23 года имеется довольно богатый опыт работы – оконченное высшее образование, портфолио фотографа и журналиста, опыт работы фоторедактором в газете. Там, на севере, созревают поздно. Особенно  мужчины. Главный герой популярной комедии «101 Рейкьявик», который живет на пособия, пьет и снимает женщин, в общем-то, типичный исландец. Это их национальная проблема – длинное детство.

Ну, а в России с пристальным вниманием и особым пиететом относятся к тем, у кого есть зарубежный опыт, кто пожил и поучился в какой-нибудь «престижной» или же, как в моем случае, экзотической стране. Иногда это приятно, иногда странно. Наверное, я стала снобом, чего бы очень не хотелось.

Возможно, люди так воспринимают меня потому, что считают, будто бы учиться и жить за границей могут позволить себе только дети, жены и любовницы очень важных персон.  Когда я говорю кому-то, что учусь в Университете Исландии (Haskoli Islands) и изучаю английскую филологию, первое, о чем меня спрашивают – «сколько заплатила?», и не сразу верят, что можно сделать это совершенно бесплатно. Достаточно быть выпускником российского вуза, предоставить рекомендации и табель с оценками, заполнить анкету и написать так называемое мотивационное письмо, с помощью которого нужно объяснить, почему именно вы заслуживаете места в университете.

Чтобы получить вид на жительство и студенческую визу, нужна справка о финансовой состоятельности (5000 евро на счету), бланк, заполненный будущим арендодателем, письмо из университета, копия паспорта, фотография, справка о судимостях. Некоторым кажется, что необходимость иметь пять тысяч евро – это уже непреодолимое препятствие, но на самом деле все делается просто. Вы занимаете деньги у знакомых, делаете справку и отдаете деньги назад.

Конечно, 5000 евро, если они есть, в Исландии – не лишние деньги. Дело в том, что страна эта не самая дешевая для жизни. Дешевле, чем в России, пожалуй, только аренда жилья. Я снимаю маленькую квартирку в центре Рейкьявика за 300 евро (50 000 крон), с мебелью и стиральной машиной. Правда, с соседями, что иногда доставляет неудобство. Мои первые соседи были просто чудовищно шумные по причине своей любвеобильности. Ночью я постоянно просыпалась от их стонов и криков. Сначала это смешно, потом уже не очень, тем более, когда нужно рано утром подниматься в университет.

Этот славный центральный район 101 быстро достает до печенок, особенно в пятницу, когда слышишь пьяные крики под окнами и наблюдаешь женщин на каблуках, которые перелезают через мою калитку, чтобы барабанить в дверь и спрашивать, живет ли здесь Сверрир. Нет, Сверрир тут больше не живет, до свидания… А вот если ты хочешь купить себе те самые туфли на каблуках или вообще какую-нибудь одежду, то приготовься разориться. То, что в России стоит 150 евро, в Исландии будет стоить все 300. В этой стране вообще два типа магазинов одежды: бутики современных исландских дизайнеров, в которых все очень дорого, и секонд-хенды, к которым еще можно подступиться. В целом люди одеты неплохо, но в основном потому, что многие постоянно куда-то ездят за покупками – кто-то в Нью-Йорк, кто-то в Копенгаген – кому что по карману.

Исландцы выглядят довольно смело, потому что там нет такого понятия, как общественное порицание за внешний вид. В чем бы ты ни вышел на улицу, тебе никто нечего не скажет. У нас в России выходишь – и все тебя оценивают. Поэтому сейчас мне кажется, что у нас все одеты одинаково – есть несколько распространенных стилей, которым все следуют. А там – хоть красные носки, шорты и шапочку для плавания надевай – всем всё равно! Имеет значение только репутация человека. Людей мало, все обмениваются слухами и знают уже заочно друг про друга всякие интересные вещи. Однажды мне очень понравился один мальчик, и я спросила про него своего коллегу по клубу,  с которым работала в смене. Тот ответил: «Ну, конечно, я его знаю! Не надо с ним, Алиса, он бабник». Я не стала развивать отношения и оказалась права.

Питаться в Исландии тоже довольно затратно. В кафе вряд ли потратишь меньше 20 евро, причем там нет очень дорогих ресторанов или, наоборот, дешевых столовых – везде все стоит примерно одинаково. Даже за какой-нибудь фастфуд вроде кебаба придется отдать 10 евро. О нашей родной привокзальной шаурме за 80 рублей можно забыть. Равно как не стоит поначалу рассчитывать на то, что будешь часто есть овощи и фрукты. Бывает, зайдешь в какой-нибудь крупный магазин, а там вообще нет, допустим, красного перца. Исландские овощи, которые выращиваются органически, в два раза дороже импортных, потому что питаться «органикой» модно. Килограмм исландских помидоров равен по цене двум кило испанских, оранжевых, немного недозрелых. Так что для того, чтобы поддерживать хорошую физическую форму, придется не салаты есть, а ездить на велосипеде. Дело в том, что общественный транспорт в Исландии не очень-то развит, да и стоит прилично. Выход – либо собственный автомобиль, либо велосипед. За то время, что я прожила в Исландии, я привыкла ездить всюду на двух колесах. Правда, поскольку местность там холмистая, в горку я часто иду пешком, а с горы съезжаю на своем «личном транспорте».

В общем, если не особенно шиковать, не слишком много пить и тусоваться за свой счет, вполне можно прожить на 500 евро в месяц. Как можно заработать эту сумму? Сначала я, как, наверное, любой иностранный студент, не особенно хорошо знающий местный язык, стала искать работу официантки. Искала месяца полтора, и везде мне обещали перезвонить, и не перезванивали. Требовался опыт работы, и мне приходилось постоянно как бы извиняться за то, что я всегда работала фотографом или журналистом – согласно моей специальности, а в то, что я быстро обучаюсь, почему-то никто не верил. Выручил мой друг, который как раз устроился работать в новый гей-бар под названием «Труно», и я стала довольно часто приходить туда, чтобы провести с ним время, а также обзавестись новыми знакомствами. Название бара очень смешно переводится с исландского. «Труно» – это такое состояние, когда ты выпил столько, что начинаешь резать правду-матку, признаваться в том, о чем стоит молчать. В этом «Труно» я постепенно примелькалась, и под Новый год меня попросили помочь с баром. Видимо, я справилась хорошо, и мне дали работу. Если у меня смена днем, я делаю кофе или пиццу на кухне, а ночью разливаю пиво и мешаю коктейли. Зарабатываю 8-9 евро в час, что, в принципе, фиксированная ставка для работников общепита. И кормят на работе бесплатно, что также помогает не выйти за рамки бюджета. Первое время я, конечно, нервничала по поводу новых обязанностей, но со временем настолько освоилась, что мне даже доверили организовать  «Русскую ночь». Представьте себе – Рейкьявик, центр, вы заходите в бар и слышите музыку из фильма «Операция «Ы», а на проекторе крутят советские мультфильмы. Русских в Рейкьявике мало, человек 20, и для местных жителей это живые «марсианские хроники». Тот вечер был удивительно веселым… Странно, что я не плакала. Наверное, я стала сильнее. Нет, скорее,  дело даже не в силе, а в том, что я стала более четко понимать, кто я и чего хочу. В Москве, когда я работала фотожурналистом и редактором, меня все время не покидало чувство, что я хуже кого-то, что нужно брать с кого-то пример, что у меня нет каких-то способностей. В Исландии у меня как будто бы даже появился свой стиль как у фотографа, и мне было проще обратиться к редактору интересного мне издания с просьбой о работе.

Прессы в Исландии немного. Там всего две крупные ежедневные газеты и несколько бесплатных. The Reykjavik Grapevine, англоязычное издание, с которым я сотрудничаю сейчас, похоже на наш «Большой город», пишут там обо всем и в довольно своеобразной манере. С главным редактором газеты я познакомилась как только приехала в Исландию. Повод журналисту найти нетрудно – я попросила его дать интервью для нашего журнала «Хулиган». Пришла к нему домой, мы выпили виски, я сфотографировала его с многочисленными кошками, которые у него живут. А потом прямо сказала, что мне очень нравится то, что он делает, и я бы хотела работать в The Reykjavik Grapevine кем угодно и за любые деньги. Он сказал: «Ну, присылай резюме и приходи». Так я прихожу туда уже почти год.  Для меня, пока еще очень скверно говорящей по-исландски и практически неспособной письменно излагать на нем свои мысли, это идеальный вариант.

Редакция там довольно необычная. Главный редактор и издатель – исландцы, ведущий журналист – наполовину исландец, наполовину американец, и огромное количество стажеров из США. Типичный рассказ стажера: «Я учусь в штате Миссури и решил посвятить три месяца жизни исландскому путешествию, вкусить экзотики». Причем абы кого не берут, только классных журналистов. В итоге получилось издание, которое, фактически, диктует в Рейкьявике то, как нужно воспринимать новости.

Вообще быть журналистом в Исландии – это проблема. Тут практически невозможно написать о ком-то плохо. Если опубликуешь критику о ком-то, тебе житья не дадут: «Как же так, он же не чужой, он же брат друга твоей бывшей соседки!». Во время кризиса ни одна газета фактически не освещала реальное положение вещей, потому что все боялись критиковать банки. Это особая, исландская, самоцензура, источник которой – не запугивание, а то, что все знают друг друга и никто не хочет никого обижать.

Есть у меня друг, музыкальный критик по имени Синдри, который вот уже 11 лет пишет то, что думает. Поэтому, если с кем-то заговорить о нем, то непременно услышишь: «А-а, это тот засранец, который плохо написал о том-то и том-то!». Так что строить карьеру скандального журналиста в Исландии проблематично. Мне это, впрочем, и не нужно. Я  в основном делаю фоторепортажи, причем бывает так, что те, кого я фотографировала для The Reykjavik Grapevine, потом становятся моими заказчиками, и я делаю фото-сессию уже как фотограф-фрилансер.

Я обратила внимание на то, что в Исландии не пытаются выпросить профессиональную фотосъемку по дружбе, как в России. Там понимают, что все стоит денег. Однажды я заработала за час 20 000 крон (где-то 7000 рублей), снимая новые конфеты из исландского йогурта. Правда, я эти деньги на эти же конфеты и потратила. Хотела привести лакомство в Москву, но проголодалась и замерзла, когда готовилась к сессии, и только конфеты могли как-то поднять мне настроение в тот момент…

Как долго я буду жить в Исландии? Не могу сейчас ответить на этот вопрос. С одной стороны, я могу еще несколько лет учиться. Сначала бакалавриат, потом магистратура, потом могу, например, докторскую степень получать. Пока есть учебная виза, можно не переживать по поводу работы. А вот рабочая виза – это сложно. Работодатель должен доказать, что не нашел на вакансию сотрудника из Исландии и Евросоюза, что довольно непросто, если ты не уникальный в своем роде специалист. 

Что касается карьеры в Исландии, то мне кажется, что пространства для роста мне хватит лет на пять, не больше. Уже сейчас я работаю с одним немецким лейблом, который интересуется исландскими музыкантами – делаю видео и фото для их продвижения на немецкий рынок, и это мне очень интересно, я вообще настроена скорее на проектную работу, а не на штатную. Так что, может быть, я скоро окажусь в Германии, кто знает?

В целом темп жизни в Исландии не вполне соответствует моим амбициям, не смотря на то, что эта страна так близка мне эстетически и по духу. Я здесь этакий фрик, который работает на нескольких работах и учится. Среди моих знакомых только один исландец-карьерист, который носит деловой костюм, брекеты и работает целыми днями, совмещая офис с университетом. А так я бы не сказала, что исландцы – любители строить карьеру и вообще трудиться. На их знаменитых рыбзаводах в основном гнут спину поляки, литовцы и сербы. А исландцы…слушают музыку, выпивают, легко рожают детей, не особо задумываясь о том, как их вырастить и прокормить – государственная поддержка матерей там существенная – большие пособия, дешевые детские сады, мест в которых хватает на всех желающих. В самом деле, что еще делать в маленькой северной стране с коротким днем и длинными ночами?  Конечно, детей! 

Алиса Кальянова