Две столицы – Москва и Киев – манят тысячи соискателей возможностями интересной работы, самореализации и высокими зарплатами. Одним везет, и они сразу обретают искомую триаду. Вторые находятся в вечном поиске. А еще одна категория набивает синяки и шишки, чтобы методом проб и ошибок прийти к заветной цели.

Вопрос языка – первостепенный при трудоустройстве в Киеве. Если в Москве вы будете говорить «що» вместо «что» и хдекать, а не вопрошать «где», про себя работодатель, наверное, и усмехнется, но вслух слова дурного не скажет. На Украине похвалят ваш чистый русский и посетуют, что вы не знаете мовы.

Это на украинских окраинах и хуторах говорят на исконно украинском или суржике – смеси диалектов, в столице же «ридной Украины» говорят в основном на русском или понятном каждому русскому суржике. Тем не менее, соискатель должен владеть мовой и понимать украинский язык.

Ни для кого не секрет, что в Москве работают тысячи граждан Украины (с украинскими пропиской и паспортами). Работают полулегально, без записи в трудовой книжке, получая чуть меньше своих российских коллег, а иногда и столько же. Язык общения – русский – позволяет им находить работу в Москве по специальности или по душе. Незнание же украинского не дает права российским гражданам работать по специальности в Киеве.

По семейным обстоятельствам, а точнее из-за большой любви я переехала в Киев и вышла там замуж. К тому моменту общий стаж моей работы в различных СМИ составил 10 лет.

В столице Украины я искала работу четыре месяца, искала везде, где возможно: в Интернете, в газетах, ездила в редакции, но устроиться даже простым корреспондентом была не судьба.
Не то чтобы меня не приглашали на собеседования – я ездила на них ежедневно, но стоило работодателю взглянуть на мой неожиданно красный паспорт, реакция была одинакова: «Украинский знаете?».

Бывалые люди утверждают, что в Киеве не ценят специалистов из российских провинциальных городков, каковой на тот момент была я. Но поработавших в Москве, берут с руками и ногами без «самостийных» языка и паспорта. Скорее всего, это утверждение касается только звезд российского ТВ, ведущих программы на украинских телеканалах.

Когда из-за невладения мовой мне отказали солидные издательства (и крупнейший Издательский дом «Блиц-инфо», и «Коммерсант» в Украине», и глянцевый журнал о ювелирке Noblesse, и государственный телеканал «Интер») – было не так обидно.

Но потом я пошла по нисходящей – в газеты типа «Кройки и шитья», однако и там был получен отказ. Однако работать ох как хотелось, ведь одной любовью сыт не будешь. Друзья нашли мне по большому блату вакансию мерчендайзера в крупной российской промышленной компании, работающей на рынке Украины. Но проработала я там всего два дня – продавец из меня никакой.
В одной газете, какие бросают в почтовые ящики, я нашла объявление, что требуются журналисты, пишущие о строительстве и архитектуре, и отправила по электронной почте текст. Мой труд оценили и заказали конкретный материал. Обзор рынка напольных покрытий. Честно говоря, о напольных покрытиях я была ни сном, ни духом, но раз уж назвалась груздем – поехала в большой магазин «Эпицентр» (типа московского «Оби») и расспросила консультантов о всяческих напольных чудесах.

Проработав в свободном полете на благо украинской архитектуры три месяца, и всеми правдами и неправдами добившись вида на жительство, я стала штатным корреспондентом с полагающейся записью в трудовой. Но все мои попытки найти другое место работы, увы, так попытками и остались.

Например, я устраивалась пресс-секретарем в компанию «Мерседес» на Украине. Сперва сотрудница отдела кадров долго мучила меня тестами, затем меня допустили до начальства, которое, побеседовав со мной о политической жизни страны, заверило, что я им подхожу и, если я готова выйти на работу уже с завтрашнего дня, – милости просим. Конечно, я согласилась. Но на следующий день позвонила «эйчарша» и, извинившись, сказала, что я подхожу им не по всем требованиям. Я даже догадываюсь по каким...

Возможно, ищи я что-то менее официальное, карьера моя на украинской земле сложилась бы иначе, но не могу я не думать об отчислениях в пенсионный фонд и о своем будущем. Многие мои знакомые работают в Киеве без трудовых книжек и счастливы. Они лишь посмеиваются надо мной, полагая, что через 20 лет пенсионные фонды канут в Лету. Возможно. Но это воспитание и привычка – работать исключительно с записью в трудовой, ничего не попишешь.

Переезд в Москву планировался давно. Приглашение на собеседование пришло из трех Издательских домов. Одно из них было от онлайн-издательства; вторые работодатели искали райтера для агитации своих партийных достижений; и третьи – приглашали попробовать силы в журнале, пишущем об архитектуре.

Их прочих источников ответа не было или приходила стандартная отписка «вы нам не подходите по ряду требований».

Кто придумывает эти требования? Рекрутер кадровой компании, составляющий запросы для позиции редактора, повара, офис-менеджера и водителя одновременно? Штатный психолог, пытающийся сквозь сухие факты разглядеть будущего сотрудника? Или HR-менеджер, выискивающий на работных сайтах аналогичные компетенции? Почему же грамотный образованный человек, мыслящий логически и имеющий хороший опыт написания очерков, интервью, обзорных материалов, не может одинаково хорошо писать о напольных покрытиях, итальянском ресторане или светской тусовке в «Мансарде»?!

Так называемые «подборщики» персонала уверены, что не может. Причем, провинциальные издания, которые не могут позволить себе всевозможные отделы новостей, гуманитарных проблем, чрезвычайных происшествий и прочая, доверяют редактору, который правит текст об автомобильных шинах, отредактировать и новостную заметку о разбойном нападении на продуктовый магазин.


В московских же редакциях считается, что редактор автомобильного журнала – специалист супер-узкого профиля, и он не знает, как писать и править статьи в раздел «Новости» еженедельной газеты ЮВАО Москвы. А ведь именно из провинциальных газетенок выходят профи, блистающие потом на столичных телеканалах и расписывающиеся на полосах крупных печатных изданий.

Одна моя знакомая, связанная по рукам и ногам огромным количеством фриланса, в свое время дала мне дельный совет – писать в абзаце резюме «Умения и навыки» все то, что требует от соискателя работодатель в графе «Требования». Единственно, нужно действительно соответствовать требованиям, чтобы не искать новое место работы после испытательного срока.

Мой знакомый приехал в Москву с образованием техника-механика подвижного состава, опытом работы водителем бензовоза и… устроился в солидную компанию мастером по ремонту холодильного оборудования. В его трудовой книжке о холодильниках – не было ни слова! Из рассказов этого знакомого я знаю, что одно время он занимался установкой кондиционеров. В резюме он указал, что умеет все, чего требовал работодатель. Прошел собеседование, получил автомобиль с багажником, набитым инструментом для ремонта холодильников, и даже сумел устранить пару поломок – все-таки руки техника-механика могут многое. Однако на нескольких холодильниках талант моего товарища иссяк, он еле дотянул до конца испытательного срока, получил приличную зарплату, написал заявление об уходе и был таков. Он мог бы и дальше представлять из себя мастера-ломастера, ремонтирую одну-две установки в месяц, и сваливая неустранимые неполадки на износ оборудования, но кроме хорошего заработка, знакомый мой искал и самореализации.

На собеседовании в интернет-издании мне радостно сообщили, что я со своим резюме на должность редактора занимаю второе место, и если человек, достойный первого, с работой не справится, мне позвонят. И действительно, позвонили, но я к тому времени уже успела выяснить, что каждый месяц любители расставлять всех по местам используют труд совершенно разных людей.

В журнал «АрхиДом» я поначалу не пошла, поскольку взялась описывать в красках добрые дела партийцев. Но после окончания предвыборной кампании все же стала работать в глянцевом журнале об архитектуре, потому что мне это ближе.

Как известно, рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Через два года я решила сменить место работы. Однако журнал, который я нашла с помощью сайта вакансий, и где зарплата была в разы больше моей предыдущей, а обязанности те же, не выдержал пресловутого кризиса. Проект закрыли, и мне вновь пришлось искать работу.

Почти месяц меня не приглашали на собеседования – праздничный январь не настраивает на труды. Но после праздников предложений не стало больше. В СМИ начались массовые сокращения, «золотые перья» российской прессы оставались без работы и держащиеся на плаву издания получали великолепную возможность заполучить хорошего журналиста за копейки.

В блогах разворачивались целые дискуссии: может ли профессионал, позиционирующий себя как редактор, выполнять корректорскую работу – потому что многие соглашались и на корректуру, дабы хоть как-то сводить концы с концами. Я решила попробовать себя в другой сфере. Большинство моих коллег поступило также.

Моя подруга, работающая в одном московском театре помощником руководителя, в связи с сокращением штата стала безработной. Начинала она свою карьеру учителем в школе, и вот решила вернуться к прежней деятельности. Приехала на собеседование в одну частную школу, произвела там прекрасное впечатление, и завуч отправила ее лично на собеседование к директору в совершенно другой конец Москвы. Подружка моя удивилась, что директор находится в таком отдалении от родных пенат, но чего только не бывает в столице.

По указанному адресу школьного корпуса не оказалось. Дверь офиса ей открыл какой-то «амбал» и попросил ждать директора на черном кожаном диване в кабинете. Когда «амбал» закрыл за соискательницей дверь на ключ, та заподозрила неладное. Оглядевшись и не обнаружив в кабинете другой мебели, кроме дивана, подруга уже стала размышлять, чем бы разбить окно, как дверь открылась, и «амбал» сообщил, что сейчас подойдет директор. Подруга, не долго думая, соврала, что должна выйти покурить, и бросилась бежать из странной «школы».

Потом мы с ней пытались выяснить, что это за школа, но «завуч» исчезла и ее мобильный до сих пор вне зоны доступа.

Другая моя подруга, студентка Гнесинки, еле ноги унесла из ресторана, куда ее пригласили попеть, забрали паспорт и также закрыли на ключ.

В моих поисках работы Бог миловал от подобных предложений. Я, конечно, попадала в промзону Москвы, где набирали так называемых телефонных операторов по втюхиванию состоятельным клиентам различной техники, но, заполнив довольно несуразную анкету о моем хобби, я сразу развернулась и ушла.

Привлекательная для меня сфера администрирования встретила с распростертыми объятьями. Сначала я, как и множество других непросвещенных безопытных администраторов, клюнула на предложение, где за платное обучение стопроцентное трудоустройство. Благо, денег тогда у меня не было, и такой вариант отпал сам собой.

Салон красоты бизнес-класса находился на другом конце Москвы. Приходилось выходить из дома в 6 утра, чтобы в 8:50 открыть салон. Неделю я просто приезжала и смотрела, как работает другой администратор, изучала прейскурант. Но мне пояснили, что мастера будут поначалу сами считать и называть мне сумму, а я должна только правильно посчитать сдачу. Кошмаром моей работы был кассовый аппарат да еще солярий – кассу я, убежденный гуманитарий, должна была освоить, а солярий требовал постоянного учета минут работы, которые по сложной схеме переводились в денежные единицы.

Потом мне принесли медицинскую книжку, на трудовой никто не настаивал. Я улыбалась мастерам и клиентам, рассчитывала объемы краски для волос, включала и выключала солярий, заказывала журналы в офис, покупала чай-кофе, туалетную бумагу, полотенца и ватные диски, высчитывала минуты солярия, продавала средства по уходу за волосами и ногтями с витрины, и занималась еще миллионом дел. Раз в три дня приезжал хозяин салона, говорил, где стоит его машина, я хватала из кассы определенную сумму денег и сломя голову неслась к нему.

Несколько раз приезжали сотрудники санэпидемстанции – мастера шептали мне на ухо, что владелец салона должен кому-то какие-то деньги, – я поила санэпидемстанцию кофе и звонила по телефону хозяину, дабы выяснить, какую сумму из кассы им отдавать. Мой рабочий день заканчивался после 21 часа, и домой я возвращалась глубокой ночью, посчитав все статьи расходов и доходов – с постоянным вычетом из своей зарплаты недостающих в кассе денег. Но график три через три позволял отдыхать и спокойно подыскивать другую работу.

Через два месяца любимая, редакторская, работа нашла меня, и я ушла из сферы обслуживания. Но двери того самого салона красоты на окраине Москвы для меня всегда открыты. Кто знает…

Марина Сытникова